За гранью мира алая заря - [33]

- Никто?

- Никто!

- И ты в пути уже не первую ночь?

- Естественно!

- Разве ты не устала?

- А если и устала, что с того?

- Просто интересно, хотела бы ты оказаться сейчас в своем гнездышке?

- А ты думал! - вырвалось у Маруши, и перед глазами встала умиротворенная картинка спящей родни.

- Так проснись!

- Че-е-е-го?

- Проснуться всегда легче, чем лететь в Заоблачную Страну. Почему бы тебе просто не проснуться? Тебя ведь никто не заставляет лететь дальше.

- Проснуться, - призадумалась Маруша. - Странно, кот говорил мне об этом. Неужели я просто окажусь в своем гнезде, а рядом будут все-все-все?

- Попробуй, - предложил птенец. - Если бы я мог проснуться, то сделал бы это немедленно.

- Но кто тогда полетит в Заоблачную Страну? - спросила Маруша.

- Тогда это будут уже не твои проблемы, - сказал птенец. - Если хочешь проснуться, просто вылети в окно. Окончание кошмаров всегда прячется за окнами. Ну а если все еще тянет в далекие страны... Что ж, про крысиный путь я тебе уже сказал.

Маруша посмотрела на призывно раскрытые ставни.

За ними была свобода. Избавление от трудного пути. Сладостное расставание с дикой усталостью.

Потом ее взгляд уперся в темный квадрат, в котором смутно виднелись ступеньки.

Там был путь, которым бегают крысы. Возможно, уводящий в заоблачные дали. И перемены вселенского масштаба, когда бескрылые будут скинуты с насильно захваченного трона.

И снова окно, как дверь домой, как успокоение, как блаженная дрема.

И черный квадрат, как продолжение пути. Который стережет Тот, Кто Сидит На Качелях и его многочисленные слуги.

Мрачное карканье разорвало тишину. Даже если горизонт близко, кто пропустит к нему Марушу?

А за окном пряталась заря. Не вторая, не третья, не четвертая. Первая и самая настоящая. Открой глаза, маленькая птичка, и таинственная дорога смажется, утратит краски и объем. Из строгого повествования жестокая сказка ночи превратится в кучу несовместимых фрагментов, перетекающих друг в друга, нарушая всю логику мира. В котором Серебряный Птенец должен умереть.

А на дороге, уходящей в черный квадрат, лежат две ему оставшиеся зари. Каждая из которых означает надежду.

Чтобы не передумать, Маруша лихо сиганула во тьму. Коготки тихонько зацокали по отполированному дереву ступеней. Если добраться до зари не суждено, что ж... Маруша хотя бы увидит тот путь, которому следуют крысы.

Крысиный лаз оказался вполне приличным туннелем с утоптанным дном и сухими стенками. Видимо, крысы держали свои коммуникации в полном порядке, хотя длиннохвостыми поблизости не пахло. Сначала исчез потолок, но над головой оказалась арка сплетенных трав, которую пронизывали серебряные струны лунных лучей. Маруша подумала, что обманутые вороны уже улетели, но многоголосое карканье развеяло ее надежды. Черные истребители продолжали патрулировать район, выискивая затаившуюся добычу. Птичка резво перебирала лапками, поглядывая сквозь просветы на луну. Иногда ее на мгновение закрывала тень, и Маруша испуганно вжималась в землю, чтобы тут же продолжить свой нескончаемый путь к Заоблачной Стране.

"Странно, - думалось ей. - Для меня поле уже позади. А Сак сидит перед ним и тоже мечтает перебраться, но уже на другую сторону. Город, откуда я прилетела, кажется ему недостижимой сказкой. А моя мечта впереди, там, куда Сак никогда не оборачивается, чтобы не увидеть пустоту".

Земля под ногами оборвалась. Маруша расправила крылья, но, усталые, они отказались держать бедную птичку. Крылья едва цеплялись за воздушные потоки, позволяя не падать камнем, и Маруша снижалась крутой спиралью. Сверху нависал орел, сотканный из теней. Со сторон летели черные стрелы воронов. Потом они неожиданно сшиблись в общий огромный черный ком, взорвавшийся растрепанными перьями. И сверху оказалась пустота, пронизываемая лучами ущербной луны. Внизу, в сырой мгле оврага, тихо журчал ручей.

Подул ветер и понес маленькое тело, объятое взъерошенными перышками в неизвестность. Призрачным кораблем из сумрака выплыл противоположный склон оврага и бросил навстречу птичке ворох спутанных веток. Маруша решительно рванулась к холодным небесам. Сквозь боль, сквозь страдания, пронизывающие каждый взмах крыла. Волнистый берег приближался. На влажной грани камня, вылезшего из бурой глины, плясали лунные блики. Колыхались согнутые дугой колосья неведомых злаков, топорщились ветки кустов, корни которых отчаянно цеплялись за вертикаль крутого обрыва. Злыми слезами блестели капли росы. Маруша отчетливо видела тонкую черту, делящую мир на небо и землю. Таким близким горизонт не был еще никогда.

Ветер запротестовал, бросился навстречу, но опоздал. Маруша вознеслась над мрачной пропастью, бесследно поглотившей рассыпавшееся в пух и перья воинство Соджобо. Лес рос неподалеку. Настоящий! Громадный, нескончаемый, словно поле, малый осколочек которого уже не пугал Марушу. Под раскрытыми крыльями покачивались скособоченные метелки непонятных растений, источавшие странный, волнующий, сладковатый запах. Сзади спешил ветер, подталкивая очередную стаю мертвых птиц к зловещему подвигу. Многочисленную, словно седое предгрозовое облако. Всего на несколько взмахов крыла обгоняла безжалостную погоню маленькая птичка. Нити коварного тумана уже проскальзывали то слева, то справа. От напряжения слезились глаза. И Маруша заплакала во второй раз. Сквозь слезы деревья казались ей бушующими волнами далекого черного океана.