За гранью безумия - [31]

* * *

Утром Даниле было безумно стыдно. Ночное происшествие поблекло и превратилось в какое-то наваждение, морок, бред, тупой и дурной сон.

Куда-то запропастился кот. Данила искал его везде – на антресолях, за креслом, под ванной. Даже разобрал диван и заглянул в механизм – вдруг случайно просочился туда? Кота не было нигде. Это казалось странным – да, в первые месяцы жизни здесь Кот убегал на улицу через балкон, шлялся до вечера, а потом возвращался весь грязный, но с хитрым прищуром. Однако сытая жизнь быстро развратила его, превратила в сибарита.

Наверное, снова потянуло на приключения, решил Данила. Кастрировать Кота он так и не решился – считал, что из мужской солидарности, хотя на самом деле из-за банальной лени. Так что, видимо, шерстистый заприметил милую киску и решил подкатить к ней еще пока существующие яйца.

На всякий случай, он решил поискать его во дворе. Возможно, проглот решил проверить кошачьи кормушки и обожрать котобомжей.

Рыжая бабка снова сидела на лавочке.

– Ну как, добрались? – спросил Данила. Он был практически уверен, что старуха ему не ответит, но в душе чувствовал вину перед несчастной сумасшедшей. В конце концов, кто гарантирует, что в старости нас не подведут собственные сосудики?

Старуха ожидаемо промолчала.

– Мне очень жаль, – выпалил Данила заранее продуманные слова. – Но вы меня очень испугали. Прошу прощения, что вел себя недостойно.

Старуха пожевала губами. Изо рта у нее выполз огромный рыжий муравей и потрусил по щеке к уху.

* * *

Весь день Данила курил. Его тошнило, болела голова, но он упорно курил, пытаясь совладать с мыслями.

Он не сдастся. Это глупо. Это жалко.

Он нагуглил телефон ближайшей фирмы по уничтожению насекомых.

Он несколько раз порывался позвонить – но нажимал отбой.

Это жалко. Это глупо.

Он намешал какой-то вонючей буры по рецепту в Интернете и тонким слоем размазал ее по кафелю, столешницам и плинтусам.

Он справится сам.

Он не сдастся.

* * *

Кот пришел к вечеру. Тупо поводя головой, осторожно переступая подгибающимися лапами, он двигался как-то неуклюже, боком, едва-едва перевалив через балкон и чуть не запнувшись о порожек.

– Нагулялся? – строго спросил Данила.

Кот не отреагировал. Медленно проковылял мимо, даже не остановившись, как обычно, потереться об ноги. Даже не мявкнул, прося поесть. И не заглянул на кухню, хоть там его и ожидала полная миска – старательно обведенная несколькими меловыми кругами – его любимого корма.

Данила плотно прикрыл балконную дверь и прошел за котом в комнату.

Тот сидел на ковре, скукожившись, странно, как-то не по-кошачьему, подобрав под себя лапы. Словно они должны были гнуться в стороны, проворачиваться в суставах и даже иметь больше суставов, чем это положено котам.

Его живот раздувался и снова опадал – слишком часто, слишком несинхронно, чтобы это было дыханием.

Его шерсть, казалось, жила своей жизнью – будто каждый волосок шевелился отдельно от всех остальных.

Кот глядел прямо перед собой, а его глаза были выпучены так, что веки завернулись, как лепестки.

А потом он вытянул шею, точно ощупывая воздух усами.

Данила заорал от ужаса.

Бросился к коту и смачно, со всего размаху, не сдерживаясь, пнул его в бок. Кот коротко хрипло кашлянул и неуклюже отлетел к окну, как полусдутый футбольный мяч.

А на полу остался лежать рыжий ком.

А потом ком прыснул во все стороны мелкими брызгами.

* * *

Кот лежал у окна и кашлял – через три-четыре секунды, все сильнее и сильнее. И с каждым разом из его пасти вылетали рыжие шевелящиеся сгустки. А затем кота вырвало. И вывернуло. Наизнанку, так, что были видны багровые прожилки на бледно-розовой слизистой. Желудка не было. Как не было легких, сердца, кишок. Ничего – словно кто-то выставил на просушку пропотевшую перчаточную куклу.

Данила схватил телефон, дрожащими руками набрал номер.

– Кого будем уничтожать? – равнодушно спросила девушка.

– М-муравьев! – Данила чуть не плакал. – Р-рыжих м-муравьев!

– Хорошо. Вам завтра когда удобно, чтобы подъехал наш специалист?

– Завтра? – опешил Данила. – А сегодня, можно сегодня? Я заплачу вдвойне!

– К сожалению, уже конец рабочего дня. Никого нет на месте. Так вас на утро записать?

– Да, конечно! – Данила диктовал адрес, а сам лихорадочно открывал в браузере контакты следующей фирмы. Не эти, так другие – в городе дезинсекторов десятки.

Что-то хрупнуло внизу, там, где под ногами стоял системный блок – и монитор погас.

– Черт! – заорал Данила, ударив кулаком по клавиатуре. Раздался треск, руку дернуло болью, в сторону улетела и щелкнула о стену какая-то выломанная клавиша.

Поливая матами, он полез под стол. Сдвинул крышку системного блока – лето было жарким, поэтому по почерпнутому на каком-то из форумов совету он еще месяц назад открутил болты и оставил крышку просто прислоненной.

Их было с десяток. Может, чуть больше. Спеклись в рыжий, сочно-рыжий – словно кто-то капнул медью – комок. Чуть шевелились – лапками, усиками, тельцами. Замкнули контакты. Сожгли материнку. Уничтожили компьютер.

Цепляясь за столешницу, Данила медленно поднялся на ноги. На его лице застыл злой оскал.

Ну ладно. Ну хорошо. Значит, так?