За городской стеной - [135]

— Да.

Она кивнула и, нагнувшись, сняла Пауле туфельки и надела резиновые сапоги.

— А если она решит заработать еще одну степень, — продолжал Ричард, — я попробую уговорить ее сделать это в Лондоне. Я не против вернуться туда. Но спешить нечего.

Когда Дженис разогнулась, от мужчин не ускользнуло напряженное выражение ее глаз, так хорошо знакомое обоим. Но Ричарда это не смутило.

— Ну что ж, — сказала она, — очень кстати, что ты оказался здесь, папа, боюсь, что без тебя я б ничего этого не узнала. Пошли, Паула.

— А почему бы вам не вернуться сюда? — спросил Ричард Уифа, когда Дженис уже отошла от них. — По крайней мере мы всегда бы знали, что, приехав, увидимся с вами.

Дженис остановилась, обернулась; только теперь она поняла все. На попятный Ричард больше не пойдет. Он может вернуться назад, но только если встретит отпор; отхода на заранее подготовленные позиции не будет. Значит, так! Во всяком случае, теперь они будут на равных.

— Нет, — сказал Уиф, — вам и без меня забот хватит. Я там хорошо устроился. Мне бы только знать, что я всегда могу приехать в субботу поглядеть на вас.

— Ну конечно, можешь, — сказала Дженис. — Ладно, пока! Мы, наверное, не раньше, чем через час, вернемся.

Ричард с Уифом пошли в сад и уселись на скамейку, предназначавшуюся Эгнис. На какое-то время воспоминания о жене так ясно отразились на лице Уифа, что было не до слов. Они сидели молча, курили. Потом Уиф утер рукавом глаза, хорошенько прокашлялся и начал свертывать себе новую сигаретку; тонкие волокна табака разлетались в разные стороны от прикосновения его загрубевших пальцев.

— А знаешь, Ричард, — сказал он немного погодя, — вон в том коттедже, что возле шоссе, жил прежде один парень. Теперь там давно уж никто не живет. Так этот парень, он ни с кем не хотел знаться, все один да один, просто страсть. В компанию его, бывало, не затянешь, хоть волоком волоки. Ллойд по фамилии, Но по говору не валлиец, хоть и Ллойд. Так вот, — Уиф указал на свою сигарету, растрепанную и неумело сделанную, с отпечатками мокрых пальцев: чтобы выкурить такую, требовалась известная сила воли, — так вот, парень тот знал фокус, как свертывать сигарету одной рукой. Никогда не встречал другого такого умельца. То есть просто ни одного.

Он кивнул, осторожно чиркнул спичкой и глубоко затянулся творением своих рук. Упало несколько капель дождя. Миссис Джексон вышла в сад и стала собирать с веревки белье. Над Нокмиртоном бурно клубились тучи, уходя вверх, к небу. Ричард поежился от ветра и вздохнул полной грудью.

Г. Анджапаридзе В Английском графстве Камберленд

«…Навстречу ехал трактор; поравнявшись с ним, тракторист приветствовал его кивком. С трудом удержавшись от того, чтобы не заорать в ответ „добрый вечер“, он ограничился столь же сдержанным кивком и остановился посмотреть на широкий след гусениц, тянувшийся до самого перекрестка. Тишина засасывала тарахтение машины, и Ричард напрягал слух, чтобы поймать его замирающий пульс…»

«Снег приглушал все звуки. Дороги быстро превращались в коричневатую жижу; она перемешивалась с песком… и это месиво разлеталось грязными брызгами из-под колес грузовиков, а затем мирно оседало в канавах».

Не правда ли, отрывки эти могут напомнить эпизод или пейзаж в прозе советских писателей-«деревенщиков», вдумчивых летописцев земледельческого труда?

Для многих читателей понятие «современный западный роман» неразрывно связано с бешеным ритмом жизни гигантского города, неоновой пляской реклам, скоростными лимузинами, сверхзвуковыми лайнерами. Или с тяжкой жизнью рабочей окраины, сжимаемой неумолимым заводом-спрутом…

Но современный роман об английской деревне? Да остались ли в Англии деревни? Роман «За городской стеной», действие которого происходит в середине 60-х годов XX столетия, способен, думается, убедить любого скептика в том, что английская деревня в самом деле существует, порождая немало острых проблем, иногда сходных с теми, которые уже не одно десятилетие волнуют наших писателей, например проблему ухода молодежи из деревни в город.

Правда, Ричард Годвин хочет проделать как раз обратный путь. Собственно, его чрезвычайно знаменательной неудаче на этом пути и посвящен роман «За городской стеной».

Ричард бежит из «столичного водоворота», от «обезумевшей толпы» — ему претит погоня за деньгами и успехом, повседневная суета, раздражает калейдоскоп лиц, образов, разговоров, пестрота и лоскутность ощущений. В Кроссбридже он ищет покоя — это один из главных мотивов романа. Кроссбридж и в самом деле глушь, но глушь по английским понятиям — Дэвид и Антония легко добираются туда из Лондона на машине. Неподалеку от этой чудесной деревушки есть промышленные предприятия, но подобное соседство не может помешать Ричарду обрести искомый покой и благость, ибо фермы и поля вокруг Кроссбриджа — «основа, плоть, истинное лицо местности».

Деревня в романе «За городской стеной» олицетворяет не только первозданный покой и устойчивую размеренность быта. Мелвин Брэгг — хотя подобное сопоставление в первый момент может показаться неожиданным, — очень близкий в своих этических исканиях к таким советским писателям, как В. Белов, В. Лихоносов, В. Распутин, именно с деревней связывает твердые нравственные принципы, непреходящие моральные ценности.