За горизонтом сна - [19]

Ровно через месяц после сеанса командир Нортон созвал общее собрание экипажа и официально объявил, что экспериментальный межзвездный корабль «Атлант-1» вышел из зоны, покрываемой земными каналами связи. Отныне корабль является абсолютно автономной системой во всех отношениях, вследствие чего на порядок возрастает ответственность… и так далее, и так далее.

Командир сделал то, что должен был сделать: напряжение нарастало с каждым днем и могло вылиться в черт знает что. Сразу стало гораздо легче. Расходясь из кают-компании, многие вслух посмеивались над своими заветными мысленными блокнотиками.

Восемь. Семь. Шесть…

Брэд громко икнул. Кто-то шикнул на него — Феликс не понял, кто именно.

Три. Два…

И вот чернота мониторов взорвалась ослепительным светом, словно разом зажгли все лампы в темной комнате, полной гостей. Лица смотрели в упор с мониторов, милые, чудесные — хотя бы потому, что их не приходилось видеть изо дня в день в течение четырнадцати месяцев…

На самом деле пока это было всего лишь одно лицо, растиражированное мониторами. Суровый мужчина в черной форме, в массивных наушниках и с микрофоном у жесткого рта.

— На связи Экспериментальная диспетчерская «Земля-Г». Доложите о слышимости и визуализации.

— Слышимость и визуализация в пределах нормы, — скороговоркой ответил Олег. Сквозь бесстрастный тон стандартной фразы проскакивало мальчишеское возбуждение.

— От имени Земли приветствую экипаж экспериментального межзвездного корабля «Атлант-1», — выдал еще один стандартный оборот человек с экранов. В его многочисленных глазах тщательно пряталось удивление.

Я думаю! — Феликс усмехнулся, — если он ожидал увидеть на своем мониторе две аккуратные головы в наушниках: Ланского и Нортона, а вместо этого созерцает потную, возбужденную толпу, едва умещающуюся в тесном отсеке. И никто ведь и не подумает уйти отсюда: не то что добровольно, но и по приказу командира… Который знает об этом — и не отдает такого приказа.

— "Земля-1" вызывает на связь командира корабля Александра Нортона.

Уверенный глуховатый голос где-то там, за фигурой Брэда Кертиса:

— Александр Нортон на связи.

— Доложите о ходе полета.

«О ходе полета» — тот еще пассаж, подумал инженер Ли.

Но не с едким сарказмом — скорее с доброй, чуть ли не умилительной внутренней улыбкой. Так улыбаешься, когда девушка, в которую ты без памяти влюблен, принимается рассуждать о технике коммуникаций и морозит глупость за глупостью…

Ланни.

Лицо человека на мониторах уже не казалось ни жестким, ни суровым. Слегка помятое, усталое лицо настоящего мужика, который, наверное, не один день упрямо посылал и посылал сигналы в космос, вызывая «Атлант». С таким было бы хорошо посидеть где-нибудь за пивом, поговорить про жизнь… На самом большом из экранов были хорошо видны морщинки в углу его глаз.

Командир заговорил — ровно, размеренно, словно он заблаговременно подготовил свой доклад, успел просмотреть его по диагонали перед самым сеансом, а сейчас держит на коленях, периодически подглядывая в текст. Такому самообладанию не то что не завидуешь — даже не восхищаешься: это за пределами и зависти, и восхищения. Диспетчер слушал, периодически кивая и делая пометки в невидимом блокноте.

А члены экипажа, набившиеся в отсек Центрального узла, боялись лишний раз вздохнуть. И напряженно ловили — нет, не слова командира, а каждый взгляд, каждое мимическое движение мужчины на экране.

Человека с Земли.

В прошлый раз — ну что поделаешь, никак не удержаться от сравнений с этим самым «прошлым разом», — для них, собравшихся в саду, ожидание, пока закончится официальная часть сеанса, было совершенно невыносимым. Йожеф Корн обрывал огромный лист монстеры, превращая его в растительный скелет. Олсен негромко насвистывал, пока хмурый Растелли не попросил его прекратить — тихим бесстрастным голосом, от которого Марку явно стало жутковато. И вот тут-то взорвался Коста Димич, надрывным монологом высказав все, что он думает о субординации на корабле, лично командире Нортоне и никому не нужных тупых докладах. Во время которых тысячами теряют нервные клетки не только члены экипажа — их организмы, допустим, пока еще многое могут выдержать, — но и женщины, старики и дети, собравшиеся по ту сторону линии связи. Что ему, Косте, в отличие от некоторых не наплевать на здоровье жены, которой, кстати, вот-вот снова рожать…

Сегодня он бы не говорил такого. Сегодня — Феликс знал, что это чувство разделяют с ним все, кто находится в отсеке, — каждая частичка Земли была слишком дорога, чтобы считать ее лишней. Да, встреча с родными и близкими была впереди, каждый ждал ее со жгучим нетерпением, — но и незнакомый диспетчер с усталым лицом был сейчас братом любому из них. И Коста был, конечно, тоже…

Но его здесь нет. Стоит внеочередную вахту — и, надо признать, не только из-за несправедливости командира, но и по его, Феликса, вине. Если бы он вовремя убрал со стола те монетки… Инженер Ли до боли прикусил губу. Из-за такой мелочи, оскорбительной и нелепой, человека лишили последнего свидания с Землей…

Ведь нет сомнений, что другого сеанса связи уже не будет.