За фасадом ВОЗ. Рокфеллер, Гейтс и заговор большой фармы против человечества - [15]
В итоге пришедший на смену Брундтланд Чон Вок Ли (2003–2006) стал действовать в условиях, когда уже не ВОЗ определяла глобальную повестку дня, а данная повестка предписывала ВОЗ её задачи. А сама повестка определяется теперь интересами крупнейших финансовых структур и транснациональных фармацевтических компаний, выразителем которых является Фонд Билла и Мелинды Гейтс, действующий на основе богатейшего опыта рокфеллеровский «филантропии».
4. Криптоевгеника в политике ВОЗ
Гибкость в работе Фонда Рокфеллера и его способность реагировать на конъюнктурные перемены, между тем, никогда не отвлекали его от одной из главной забот – установления контроля за рождаемостью. Эта проблема вновь со всей остротой встала перед семейством Рокфеллеров в конце 40-х – начале 50-х годов.
На этот раз её ярым сторонником стал старший сын Дж. Д. Рокфеллера-младшего Дж. Д. Рокфеллер- третий (1906–1978), отстаивавший эту идею с таким же упорством как его отец, и с учётом огромного влияния и финансовых возможностей Фонда это привело, как мы увидим, к серьёзным последствиям после его смерти в 1978 г.
Дж. Д. Рокфеллер-третий был воспитан на мальтузианстве и евгенической псевдонауке, которые он осваивал под началом своего наставника, члена Американского общества евгеники, профессора экономики Ф. Феттера. Рокфеллер получил опыт работы в Бюро социальной гигиены семьи, затем, в 30-е годы стал членом совета директоров Фонда, в котором участвовал и будущий генерал-майор Ф. Осборн, убеждённый евгеник, открыто выражавший поддержу немецким усилиям по стерилизации и ставший после войны президентом Американского общества евгеники. Джона Д. Рокфеллера-третьего хорошо характеризует тот факт, что в 1934 г., то есть спустя год после прихода нацистов к власти, он написал отцу, что хотел бы посвятить свою энергию проблеме перенаселения[55].
Эта очень влиятельная группа людей была буквально одержима евгеническими идеями, и можно представить себе, какое неприятие вызывал у неё быстрый послевоенный рост населения, ставший в том числе результатом успеха тогдашних инициатив в области здравоохранения (многие из которых, кстати, были поддержаны самим Фондом Рокфеллера). Однако она тщательно избегала терминов «евгеника», а тем более «отрицательная евгеника», вместо которых стали использоваться понятия «популяционный контроль» и «планирование семьи».
Центральную роль в этой смене вывесок сыграл уже упомянутый Ф. Осборн, названный Американским философским обществом «респектабельным лицом евгенических исследований в послевоенный период». Он откровенно разъяснил происходящее: «Само слово евгеника имеет дурную славу в некоторых областях. Мы должны спросить себя, что мы сделали неправильно? Мы почти убили евгеническое движение… Мы оказались не в состоянии принять во внимание черту, которая почти универсальна и очень глубока в человеческой натуре. Люди просто не желают согласиться с идеей, что генетическая основа, на которой был сформирован их характер, является низшей и не должна воспроизводиться в следующем поколении. Они не согласны с идеей, что они все, в основном, второго сорта…».
Осборн предложил продавать евгенику на массовом рынке в новой упаковке. Он указывал: «Меры для улучшения наследственной основы интеллекта и характера, наиболее вероятно, будут проводиться под другим именем, не «евгеника». Евгенические задачи, наиболее вероятно, должны решаться под другим названием, не как евгеника». Вместо того чтобы говорить об устранении «низших» людей через принудительную стерилизацию, указывал Осборн, надо говорить о «свободе выбора» размера семьи и её качества. Он увидел огромный потенциал для евгеники в контрацепции и массовом образовании, пусть и замаскированном под свободу выбора
