Даже Илья несколько раз использовал аборигенок и как мне было известно, парочка молоденьких горожанок буквально сохла за симпатичным упырём.
О Паше мы тоже позаботились, пока его не наградили чем-то экзотическим, те женщины, которые так настойчиво предлагали парню свою близость. Наташа потребовала у Ножика пару девственниц и подарила их Павлу, вызвав у того настоящую оторопь. Тем не менее, ослушаться он побоялся и послушно навещал обоих. Вид у него, при этом, был крайне виноватый. Похоже, его больше расстраивала собственная неверность, чем Наташкин секс на стороне. Человек, одним словом…
Возле невысокой кованой ограды, в тени полуоткрытых деревянных ворот, сидели нищие, в разной степени профессионального разложения и с безнадёжной тоской разглядывали пустые деревянные коробочки. В проёме дверей стоял высокий черноволосый парень, в чистой серой униформе и сосредоточенно бросал камешки в попрошаек. Каждое попадание комментировал его напарник — плотный здоровяк в такой же одежде. Аристократы позаботились, дабы местный гламур коснулся даже охраны, поэтому раскошелились на порядочную форму, чего не позволил себе даже Медведко, из-за чего регулярная армия выглядела намного, намного хуже.
— Привет, Пятачок! — радостно пропищала Галя, приблизившись к воротам, — как делишки, как детишки?
Охранник растерянно выронил неизрасходованные боеприпасы и открыл рот. Нищие заметно оживились и принялись было канючить милостыню, но плотный крепыш строго прикрикнул, пристально наблюдая за нашей группой.
— Пятачок, — Галя обвила парня словно лиана и пощекотала ему подбородок, — мы, с друзьями, немного прогуляемся по вашему розовому цветнику, а ты сделаешь вид, будто никого не видел.
Очумевший от подобного напора, сторож растерянно оглянулся на своего напарника, но тот решительно покачал головой. Будь моя воля, я бы даже разговаривать не стал, однако кое-кто очень хорошо знал ход моих мыслей, и они ему совсем не нравились. Илья пихнул Пашу локтем и яростно зашептал в подставленное ухо.
Тот согласно кивнул и направился к воротам, снимая с пояса небольшой увесистый кожаный мешочек — местный аналог кошелька. За истекшие месяцы, Паша успел немного выучить язык аборигенов, но старался не демонстрировать кошмарный акцент. Поэтому он просто поманил несговорчивого солдата и показал ему горку разнокалиберных кругляков с оскаленной лисицей.
Охранник окинул взглядом добротную кожаную одежду, крепкие сапоги и берет с пером, особенно задержавшись на оружии. Потом ещё раз посмотрел на нас: Наташа послала ему воздушный поцелуй, а я помахал рукой. Горка монет испарилась, как и не бывало.
— Давай, Пятаков, — пробормотал взяточник и демонстративно повернулся спиной к воротам, — я вообще, считай, отлить отошёл.
— У-ух, Пятачок! — Галя чмокнула парня в щёку и тот, словно в трансе, потянул скрипящие створки, освобождая проход, — загляну, на днях, в твою конурку. Смотри, застукаю с какой-нибудь шлюхой — выброшу обоих в окно.
— Вы там того, этого, — проворчал охранник, когда мы проходили мимо, — потише. У барона сегодня приём.
— Это у Орляты? — поинтересовалась Наташа.
Пятаков потерянно переводил взгляд с неё на Ольгу, потом на Галю и обратно. Это бывает. Многим, с непривычки, девочки кажутся одинаковыми, словно близнецы. Да и все три, в одном месте — просто концентрированный удар красоты и цветочного очарования.
— Д-да, — выдавил парень, в конце концов, — будут даже гости из королевской семьи.
Мы переглянулись: такое совпадение! Грех упускать.
— Ну, это мы удачно выбрались, — пробормотала Наташа и кровожадно ухмыльнулась, — есть шанс близко познакомиться с особами королевской крови.
Я хихикнул, и мы глубоко поцеловались под неодобрительным взглядом Паши и недоумевающим — Пятакова.
— Вы это чегой? — потерянно спросил он.
— Всё хорошо, милый, — Галя весело помахала ему рукой, — расслабься. Держи границу на замке.
— Ты совсем сдурел? — спокойно спросил Илья, как только мы удалились от ворот, — вы собираетесь устроить бойню в дому, полном местных аристократов, причём некоторые из них будут королевской крови? Медведко офигеет, от такого прикола.
— И что? — Наташа презрительно зевнула ему в лицо, — чего ты боишься? Илюша, пойми, прошли те времена, когда мы бежали от мерзких жирных уродов с топорами, — они с Галей многозначительно переглянулись, — наступает наш час и теперь люди будут бояться нас! Бояться нас, преклоняться нам и обслуживать нас!
— Как рабы? — он прищурился.
— Нет, не как рабы. Как животные. Животные, которых мы употребляем в пищу.
— И с которыми совокупляетесь? Зоофилия какая-то получается…
— Дурак! — Галя надулась, а Ната только рассмеялась.
— Илюша, милый, всё это — человеческие понятия и предрассудки. Они — это они, а мы — это мы. Оставь человеческую мораль животным.
— К сожалению, не могу, — Илья покачал головой и посмотрел по сторонам, видимо пытаясь отыскать хоть какую-то поддержку. Я широко ухмыльнулся и показал ему неприличный жест, подсмотренный у Ножика. Оля только плечами пожала: она хоть и считала, будто Галю с Натой периодически заносит, но в целом была с ними согласна. Паша охотно поддержал бы моего товарища, но в его помощи никто не нуждался.
