За дверью - [37]

— В чём проблема то? — тихо проворчала Наташа, — пусть его…

— Кажется, есть такой дурацкий закон, — Лилия задумалась, — надо бы его отменить: глупость чистейшей воды. Но это потребует определённого времени. Когда состоится свадьба?

— Послезавтра, — я поцеловал её в щёку, — так что, твой вариант — не вариант. Предлагаю навестить графа-проказника и убедить его отказаться от дурацких притязаний. Мы же сможем быть весьма убедительны, если пожелаем.

Галя хихикнула и принялась накручивать мой локон на свой пальчик, а Лилия помрачнела и нахмурилась. Некоторые наши методы убеждения королева открыто критиковала, обвиняя нас в излишней кровожадности.

— Я могла бы написать письмо графу, — неуверенно пробормотала Лилия, — этого вполне достаточно. Ни один из дворян…

— Ни один из дворян, моя милая, не сознается в ослушании и ни один из черни не рискнёт выдать своего хозяина. Поэтому Усинский спокойно сожжёт твоё послание и тут же забудет о его существовании, — королева лишь пожала плечами: она знала своих вассалов не хуже, чем я, — а вот визит двух очаровательных девушек и твоего покорного слуги — совсем другое дело.

— Что от меня требуется?

— Комфортабельный экипаж и лошади порезвее. Насколько мне известно, Усиновка находится в пятнадцати лигах севернее Лисичанска и дороги там не блещут особой ухоженностью.

— Ты клевещешь на королевскую власть! — Лилия ущипнула меня за бок, — ещё скажи, будто деньги, предназначенные для ремонта дорог, разворовали и потратили на увеселения.

— Можно подумать, не так, — меня ущипнули ещё сильнее, а Наташа громко расхохоталась.

Витя наблюдал за нами со странным выражением на лице, точно у него зверски болел зуб, но он опасался притронуться к щеке. Симон, как-то, то ли в шутку, то ли всерьёз, укорил меня: дескать наши вольности с представителями королевского семейства вводят непривычных зрителей в настоящий ступор. Во дворе то все уже давным-давно привыкли.

— Велимир, — не успела королева произнести имя, а небольшого роста чернявый парень уже заглядывал ей в рот, сжимая в длинных пальцах крошечный блокнот и перо, — распорядись: пусть запрягают мою выездную карету и подберут рысаков поприличнее. Последнее поступление — просто ужас какой-то, сплошные одры! Да и ещё, когда закончишь на конюшне, метнись в баню, пусть как следует прогреют воду и добавят розовых лепестков. Свободен.

Парень исчез, как его и не было.

Королева надумала принимать ванну. А ведь как брыкалась и визжала, когда я первый раз опустил её обнажённое тело в исходящую паром лохань! Идиотские поверья о потусторонних демонах, входящих исключительно в чистое тело, искоренялись, но, к сожалению, слишком медленно. Впрочем, для дворян, особенно молодых, существовал мощнейший стимул, подстёгивающий тягу к личной гигиене. Каждый хорошо знал: чтобы попасть в постель ко мне, или к моим девочкам, недостаточно одной природной красоты и обаяния. Как говаривала Наташа, вышвыривая назойливого грязнулю из окна: «Чистота и гигиена — залог продолжительной жизни».

— Хотела наведаться в одно место, — задумчиво пробормотала Наташа, выбираясь из уютных объятий трона, — ну да ладно, скажу Паше, он и сам позаботится.

— Собачку не берёшь? — хихикнула Галя и шлёпнул излишне болтливую девицу по губам. Она зашипела, — да ладно тебе! Все же знают, как его Натка зовёт.

— Что дозволено Юпитеру, от того бык получает по губам, — в целях компенсации урона я поцеловал её, — дуй-ка ты на конюшню, вместе с Витьком. Заодно покажешь ему все злачные места королевской обители, а он расскажет тебе историю своего успеха. Может и научишься чему…

— Ха, — она вздёрнула носик, — ещё раз, ха! Какой-то человек меня будет учить.

После того, как мы остались одни, насколько это было возможно в толпе слуг и фрейлин, я ссадил королеву на соседнее седалище и повернулся к ней, склонив голову, чтобы нас никто не подслушал.

— Теперь можешь говорить, — прошептал я, — весь разговор тебя просто разрывало, от желания вмешаться, но ты сумела сдержаться. Или ты стеснялась именно меня?

— Нет, — она помотала головой, — не тебя и не твоих друзей. Я даже не знаю, как это высказать…Твоё отношение к людям, ко всем людям, даже к тем, кто вроде бы дорог тебе. Я, Милята, Вилена, даже про нас ты забываешь во имя азарта, развлечений или своих амбиций. Все мы периодически страдаем, когда тебя начинает заносить, хоть стараемся этого и не показывать. Но хуже всего, во всём этом, что ты не ощущаешь никакого чувства вины, когда причиняешь нам боль!

— Постараюсь следить за своими поступками, — серьёзно сказал я, не ощущая внутри ничего, кроме спокойной пустоты, — но к чему весь этот пафос?

— Мне ничуть не жаль Усинского, — Лилия вновь покачала головой, — но если твои увлечёшься, могут пострадать люди. Много абсолютно невинных людей. Пообещай держать себя в руках.

— Обещаю, — улыбнулся я и в мыслях не имея намерения сдержать слово.

— В общем то, никто толком не знает, — Наташа опёрлась локтём о дверцу экипажа и подставила гладкое лицо порывам ветра, — скорее всего, эпидемия чего-то, вроде Напасти, но вполне могло быть и нападение кочевников, в то время их ещё не отогнали далеко в степи. Мы с Олей довольно долго изучали развалины, но так и не смогли понять. Есть следы пожара, но его причины…