За давностью лет - [6]

Шрифт
Интервал

— Значит, в корзину?

— Ну не совсем так. — Максим Иванович лукаво взглянул на ребят. — Можно организовать, так сказать, частный розыск... Скажем, четверо молодых людей из любви к истории берутся за этот клубок и распутывают его до конца. Не слышу криков ура.

— Ура, — сказал неуверенно Игорь, — ура-то ура, но с чего начать?

— Слова «следователь» и «исследователь» — одного корня, наверное, не случайно, — нравоучительно заметил учитель. — Что бы сделал комиссар Мегрэ, начиная следствие?

— Выехал бы на место преступления! — не задумываясь, воскликнул Андрей.

— Вот-вот! — ликующе заметил Максим Иванович. — Уже становится горячо.

— Так Зауральск — это черт знает где! — угрюмо сказал Игорь.

— Могу сказать точно — двое суток на поезде, — дала справку молчавшая до этого Лариса.

— Откуда такая точность? — поинтересовался Максим Иванович.

— Ездила. Это же на Транссибирской магистрали. Вообще, мальчики, нельзя хорошо знать историю, плохо зная географию.

— Ишь ты! — восхитился Максим Иванович. — Ай да Ларочка.

— Двое суток туда, двое суток обратно, хотя бы день там — пять дней, — подсчитывал Игорь. — Ничего не выйдет, придется ждать каникул.

Лариса решила удивлять их весь вечер. Могу я, — заявила она спокойно. — У меня есть неделя отгулов. Договорюсь с бригадой, до Зауральска им помогу…

— Мегрэ в юбке, — покатился Андрей.

— Скорее уж — Пуаро, — заметил Игорь. — Тот все следствия то в поезде, то на пароходе вел.

— Ничего смешного не вижу, — Лариса поджала губы.

— Давай-давай, — замахал испуганно руками Андрей, — веди следствие. Только ведь есть еще одно препятствие...

— Какое? — Лариса повернулась к нему с таким задором, что было видно — ей сейчас море по колено.

— Семьдесят лет прошло, — притворно вздохнул Андрей, — а отпечатки пальцев держатся только две недели.

— Тебе только шуточки... — отмахнулась Лариса.

— Нет, в самом деле, сложно, — кивнул серьезно Игорь. — Если подпольщикам тогда было даже по двадцать, значит, сейчас им — девяносто. Вряд ли кто есть в живых.

— Зато краевед Ефимов жив, — под общий смех отпарировала Лариса.

— Правильно, девочка, так их, — одобрил Максим Иванович. — У краеведа наверняка есть какие-то еще ниточки. Краеведы — они хитрые...

Лариса вдруг задумалась.

— Что, испугалась? — заметил ее смущение Андрей.

— Нет, просто пытаюсь представить, как это было. Семьдесят лет назад.

— Ну что ж, давайте попробуем вместе вспоминать, — неожиданно предложил Максим Иванович, — что происходило в одна тысяча девятьсот двенадцатом году...

Кружковцы вновь уселись на диван, предвидя путешествие во времени.

СЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ НАЗАД

— Прямо скажу, в российской истории, да и не только в российской, год выдающийся, — начал Максим Иванович. — Представьте себе: прошло пять лет после разгрома первой пролетарской революции и осталось пять, всего пять лет до второй революции, до окончательной победы. Время тревожное, сложное. Одни с радостью, другие в паническом испуге отмечают, что революционные силы в России вновь на подъеме. Поскольку историю в школьном объеме, надеюсь, вы еще помните хорошо, — с лукавинкой поглядел на кружковцев Максим Иванович, — прошу назвать наиболее важные события этого года. Ну, кто смелый?

Игорь по школьной привычке поднял руку.

— Так, слово нашему Нестору-летописцу, — кивнул, приглашая к выступлению, Максим Иванович.

— Пражская конференция, — выпалил Игорь. — Это, пожалуй, самое важное событие года.

— Несомненно, — согласился Максим Иванович. — Ну а все-таки, нельзя ли поподробнее?

Игорь нахмурил лоб, вспоминая:

— Состоялась она в январе двенадцатого года в Праге, потому и названа Пражской.

— Свежая мысль, — усмехнулся Борис.

— Не перебивай, — нахмурился учитель.

— На ней было представлено более двадцати партийных организаций России, то есть практически все уцелевшие и активно действовавшие подпольные организации, — уже увереннее продолжал Игорь. — Поэтому с полным основанием на конференции было заявлено, что она является верховным органом партии. Работой конференции, как известно, руководил Владимир Ильич Ленин, выступивший с рядом докладов и являвшийся автором проектов резолюций по всем важнейшим вопросам. На конференции был избран Центральный Комитет, который возглавил Ленин. Был образован также центр по руководству революционной работой в России — Русское бюро ЦК...

— Ну а в чем все-таки главное значение Пражской конференции? — спросил Максим Иванович.

Игорь кивнул, показывая, что он понял вопрос:

— Дело в том, что она положила конец формальному объединению с меньшевиками, требовавшими ликвидировать подпольные партийные организации, создала боеспособный Центральный Комитет. Все это помогло сплочению и активизации местных партийных социал-демократических организаций и идейно вооружило российский пролетариат, готовившийся к новой революции.

— Может, несколько конспективно, но в общих чертах верно, — согласился Максим Иванович. — Могу только добавить, что конференция была созвана в момент жесточайших репрессий. Царская охранка с помощью провокаторов пыталась сначала сорвать проведение конференций на местах, где выбирались посланцы в Прагу, а затем делала все, чтобы захватить делегатов при переходе границы. Однако, как ни старались, ни свирепствовали жандармы, лишь незначительная часть делегатов была арестована, и конференция состоялась... Так, какие еще события вспоминаются вам? — спросил учитель, прерывая свой рассказ.


Еще от автора Дмитрий Валентинович Евдокимов
1612 год

Над историческим романом «1612 год» современный писатель Д. Евдокимов работал почти полвека, начав собирать материалы о «Смутном времени» ещё на студенческой скамье. Много лет автор искал в летописях, в переписке и воспоминаниях современников бесценные крупицы жизни тех лет, чтобы воссоздать образ великого деятеля России, замечательного полководца Дмитрия Пожарского и его боевых соратников.


Добрые времена

Герои трилогии Дмитрия Евдокимова — студенты московского института — показаны в различных жизненных ситуациях. Первую проверку гражданской и трудовой закалки они проходят на целине во время уборки урожая, затем получают звание офицеров запаса на стажировке в летних военных лагерях и, наконец, став молодыми специалистами, вступают во «взрослую» жизнь.


Ищите нас в космосе

Фантастическая повесть из журнала «Юный техник» №№ 4–7, 1980.


Воевода

Исторический роман современного писателя Дмитрия Евдокимова рассказывает о жизненном пути князя Д. М. Пожарского, «освободителя Русской земли».


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.