За чьи грехи? - [9]
«А все я — всему я виной, — грызла ему сердце эта мысль. — От меня все исходит — и горе, и радость… А кому радостно? Больше слез я вижу, чем радостей… Бедный, бедный Афанасий! Не пошли я малого, он бы жив теперь был… А то на! Обласкал своею милостью — и малого не стало»…
В такие грустные минуты Алексей Михайлович любил заходить к своей любимице, к маленькой царевне Софье. Она своими ласками, своим детским щебетаньем развлекала его, отвлекала от дум.
И Алексей Михайлович задумчиво побрел по переходам к светлице своей девочки.
Уже перед дверью светлицы он услыхал ее серебристый смех.
— Блаженни, — тихо, с грустной улыбкой, проговорил он, — их бо есть царствие Божие.
И он тихонько вступил в светлицу. От этого светленького теремка, от всего, что он увидел, так на него и повеяло чистотой детства, невинности, счастьем неведения. Девочка сидела у стола над какой-то книгой и теребила свои пышные, еще не заплетенные волосы. А в сторонке, у окна, сидела ее мамушка и что-то вязала.
— Ах, мамка, как это смешно, как смешно, — повторяла девочка.
— Что смешно, моя птичка? — вдруг услышала она за собою голос отца — и вздрогнула от нечаянности, потому что ноги Алексея Михайловича, обутые в мягкие сафьянные туфли, тихо ступали ко коврам, не делая ни малейшего шуму.
Девочка вскочила и радостно бросилась отцу на шею.
— Батюшка! государь! светик мой! — обнимала она его, лаская руками шелковистую бороду родителя.
— Здравствуй, здравствуй, птичечка моя, ясные глазыньки! — любовно целовал и гладил он девочку. — Здравствуй и ты, мамушка.
— Сам здравствуй, светик наш, царь-осударь, на многие лета! — кланялась мамушка.
— Что это вы тут смешное читаете? — спросил Алексей Михайлович. — Не сказку ли какую?
— Нет, батюшка, не сказку, — отвечала царевна, и опять ее голосок зазвенел смехом, точно серебряный колокольчик. — Вот эта книга — она называется «Книга глаголемая Лусидариус или златый бисер»[11], Тут обо всем писано — и о звездах, и о земле, и о зело дивных людях в земле индейской. Вот послушай.
И девочка нагнулась над раскрытою книгой, писанною полууставом.
— Слушай, — читала она, — «тамо есть люди, именуемые силокпеси (циклопесы — циклопы), имеют только по единой ноге и рыщут борзее птицына летания, а егда сядет или ляжет, тою ногою от зноя и от дождя закрывается». Как же это, батюшка, об одной ноге? — удивленно посмотрела она на отца.
— А так, дитятко, чудеса Господни неисповедимы, — отвечал царь серьезно.
Девочка как бы смутилась немножко, но снова нагнулась над книгой и что-то искала в ней.
— А вот, смотри, — сказала она торопливо, — слушай: «тамо же есть люди безглавнии, им же есть очи на плечах, и вместо уст и носах имеют на персех по две дыры». Как же это, батюшка? Разве без головы можно жить? — спросила она.
— Не знаю, милая, но у Бога все возможно, — задумчиво говорил Алексей Михайлович. — А где ты взяла эту книгу? — спросил он.
— Мне мама дала ее почитать, а маме ее подарил протопоп Аввакум.
— Аввакум, — повторил про себя Алексей Михайлович.
Он опять задумался, опять что-то укором подкатилось к его сердцу. «Может быть, за правду и этот страдает, — думалось ему, — но где правда, где истина… Истина! Иисус же ответа не даде! Боже великий!»
При имени Аввакума он вспомнил, что этот мученик религиозного фанатизма, по его же повелению, прикован на цепь в одной из келий монастыря Николы на Угрешу. А кто прав? он ли, Аввакум, Никон ли? двуперстное или троеперстное сложение? Где же истина?
«Иисус же ответа не даде», — ныло у него на сердце.
Видя грустную задумчивость царя, юная царевна стала робко ласкаться к нему, и ему представилась другая такая же сцена: юный Воин ласкается к своему отцу; а теперь этот отец осиротел, и осиротил его он.
Желая отогнать мрачные мысли, Алексей Михайлович машинально берет подаренную Аввакумом книгу и читает вслух:
— А — вон оно что! о нашей Ефропе тут пишется — вишь ты! — Ефропой ее именует: — «Вторая часть сего мира зовется Ефропа, еже простреся по горам, тамо язык германский, Готфы, тамо же величайшая река Дунай»…
— Вишь ты! — перебил он сам себя. — Дунай, а мою Волгу-ту и забыли? А, може, мы не в Ефропе живем? Посмотрим, что дальше будет (читает): «а от моря язык благоизбранный и людие храбри словенстии, яже суть Русь»!..
— Вишь ты! — улыбнулся он. — Не забыли и нас — спасибо! Ну, ин дале: «таможе бриляне» — это еще что за бриляне? Не вем… «чехи, ляхи, поляки, воринганы (варяги, надо бы думать), фрязи, микияне (таких не знаю), дауцы, керенгвяне (и таких не слыхал), Фрисляндия, и инные многие земли. На другой половине тоя же Ефропы земли Остерляндия, Сунгория, Бесемия, галове, греки, та страна даже до моря».
Книга так заинтересовала Алексея Михайловича, что он присел к столу, а юная царевна взмостилась к нему на колени и обвила рукою его шею.
— Ах, ты, девка! тяжелая какая стала! — ласково трепал он волосы у девочки. — И не диво — тринадцатый годок уж пошел[12].
— Нет, батюшка-царь, четырнадцатый! — поправила она отца.
— Ой ли? Ну, совсем невеста — пора замуж.
— Я замуж не хочу!
— Ну, захочешь… Сиди смирно! Посмотрим, что там дале книга пишет.
Предлагаем читателю ознакомиться с главным трудом русского писателя Даниила Лукича Мордовцева (1830–1905)◦– его грандиозной монографией «Исторические русские женщины». Д.Л.Мордовцев —◦мастер русской исторической прозы, в чьих произведениях удачно совмещались занимательность и достоверность. В этой книге мы впервые за последние 100 лет представляем в полном виде его семитомное сочинение «Русские исторические женщины». Перед вами предстанет галерея портретов замечательных русских женщин от времен «допетровской Руси» до конца XVIII века.Глубокое знание истории и талант писателя воскрешают интереснейших персонажей отечественной истории: княгиню Ольгу, Елену Глинскую, жен Ивана Грозного, Ирину и Ксению Годуновых, Марину Мнишек, Ксению Романову, Анну Монс и ее сестру Матрену Балк, невест Петра II Марью Меншикову и Екатерину Долгорукую и тех, кого можно назвать прообразами жен декабристов, Наталью Долгорукую и Екатерину Головкину, и еще многих других замечательных женщин, включая и царственных особ – Елизавету Петровну и ее сестру, герцогиню Голштинскую, Анну Иоанновну и Анну Леопольдовну.
В книгу русского и украинского писателя, историка, этнографа, публициста Данила Мордовца (Д. Л. Мордовцева, 1830— 1905) вошли лучшие исторические произведения о прошлом Украины, написанные на русском языке, — «Сагайдачный» и «Крымская неволя». В романе «Сагайдачный» показана деятельность украинского гетмана Петра Конашевича-Сагайдачного, описаны картины жизни запорожского казачества — их быт, обычаи, героизм и мужество в борьбе за свободу. «Крымская неволя» повествует о трагической судьбе простого народа в те тяжелые времена, когда иноземные захватчики рвали на части украинские земли, брали в рабство украинское население.Статья, подготовка текстов, примечания В.
Имя Даниила Лукича Мордовцева (1830–1905), одного из самых читаемых исторических писателей прошлого века, пришло к современному читателю недавно. Романы «Лжедимитрий», вовлекающий нас в пучину Смутного времени — безвременья земли Русской, и «Державный плотник», повествующий о деяниях Петра Великого, поднявшего Россию до страны-исполина, — как нельзя полнее отражают особенности творчества Мордовцева, называемого певцом народной стихии. Звучание времени в его романах передается полифонизмом речи, мнений, преданий разноплеменных и разносословных героев.
Сборник посвящён тому периоду истории России, когда молодая Империя смело вторгалась в ранее отторгнутые от неё земли, обретая новых друзей и врагов.
Историческая беллетристика Даниила Лукича Мордовцева, написавшего десятки романов и повестей, была одной из самых читаемых в России XIX века. Не потерян интерес к ней и в наше время. В произведениях, составляющих настоящий сборник, отражено отношение автора к той трагедии, которая совершалась в отечественной истории начиная с XV века, в период объединения российских земель вокруг Москвы. Он ярко показывает, как власти предержащие, чтобы увеличить свои привилегии и удовлетворить личные амбиции, под предлогом борьбы за религиозное и политическое единомыслие сеяли в народе смуту, толкали его на раскол, духовное оскудение и братоубийственные войны.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
«На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полн, И вдаль глядел». Великий царь мечтал о великом городе. И он его построил. Град Петра. Не осталось следа от тех, чьими по́том и кровью построен был Петербург. Но остались великолепные дворцы, площади и каналы. О том, как рождался и жил юный Петербург, — этот роман. Новый роман известного ленинградского писателя В. Дружинина рассказывает об основании и первых строителях Санкт-Петербурга. Герои романа: Пётр Первый, Меншиков, архитекторы Доменико Трезини, Михаил Земцов и другие.
Роман переносит читателя в глухую забайкальскую деревню, в далекие трудные годы гражданской войны, рассказывая о ломке старых устоев жизни.
Роман «Коридоры кончаются стенкой» написан на документальной основе. Он являет собой исторический экскурс в большевизм 30-х годов — пору дикого произвола партии и ее вооруженного отряда — НКВД. Опираясь на достоверные источники, автор погружает читателя в атмосферу крикливых лозунгов, дутого энтузиазма, заманчивых обещаний, раскрывает методику оболванивания людей, фальсификации громких уголовных дел.Для лучшего восприятия времени, в котором жили и «боролись» палачи и их жертвы, в повествование вкрапливаются эпизоды периода Гражданской войны, раскулачивания, расказачивания, подавления мятежей, выселения «непокорных» станиц.
Новый роман известного писателя Владислава Бахревского рассказывает о церковном расколе в России в середине XVII в. Герои романа — протопоп Аввакум, патриарх Никон, царь Алексей Михайлович, боярыня Морозова и многие другие вымышленные и реальные исторические лица.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.