За честь друга - [15]

Было около половины первого, когда он открыл небольшую калитку и направился к дому. Сквозь щель между толстыми шторами пробивался свет лампы.

Не ловушка ли это? Не сунут ли ему под нос револьвер?

Кейн вытащил кольт и, держа его у правого бедра, тихо постучал в дверь левой рукой.

Раздались шаги, и дверь приоткрылась. Кейн отступил на шаг. Из-за двери на него пахнуло духами, и тихий голос спросил:

— Это вы, Кейн?

— Да. Я опоздал. Прошу прощения.

— Ничего. Входите же…

Револьвер исчез под его курткой, и она его даже не заметила: в прихожей было почти темно. Она сняла с него шляпу. На ней было длинное широкое платье, и когда она потянулась к вешалке, он понял, что под платьем ничего нет.

В животе его что-то съежилось.

— Входите, — сказала она негромко.

Он прошел за ней в небольшую, но очень уютную гостиную. Мебель, занавески, маленькие лампы — все было очень «дамским»; ничто в этой комнате не вязалось с грубоватой суровостью мистера Винка. Кейн постарался быть как можно внимательнее. Глаза его медленно ощупывали комнату, выискивая, где мог бы спрятаться человек. Здесь было еще две закрытых двери.

— Красивый дом, мэм, — сказал он спокойно.

— Только маловат, — улыбнулась она, направляясь к низкому столику, где стояли бутылки и стаканы. — Карл обещал расширить его, но он слишком занят на приисках. Чтобы как-то убить время, я занимаюсь отелем. Карл здесь почти не бывает…

— Вы давно здесь живете? — спросил он, беря предложенный ему стакан.

— Два года. Прежде жили в Калифорнии. Там тоже сплошь и рядом — участки, прииски и все такое…

Кейн отпил немного виски. Взгляд его скользил с одной закрытой двери на другую.

Она села на диван прямо напротив кресла, где сидел Кейн, положила ногу на ногу; в разрезе платья обнажилось бедро, и у Кейна опять съежилось в животе.

— Откуда вы, Кейн? — спросила она, отклонившись назад.

— С востока.

— Но у вас нет восточного акцента.

— Я много путешествовал, поэтому акценту некогда было появиться.

— Вы не женаты?

— Нет.

— Вы чуть не добавили «к счастью», — пошутила она.

— Правда? — Он повернулся к ней. — Если бы я жил здесь, то, пожалуй, забыл бы о приисках, — произнес он с улыбкой и глотнул виски.

Глаза его вновь пробежали по закрытым дверям. Она наклонилась вперед и нежно улыбнулась.

— Вам и вправду здесь нравится?

— Нравится. Она встала.

— Хотите взглянуть на остальные комнаты?

— Нет, не беспокойтесь.

Теперь, зная, что они одни, он немного расслабился и перенес все внимание на нее. Было очевидно, что она пригласила его с одной-единственной целью. Он прочел это в ее глазах еще во время разговора в отеле. Но что за этим стояло? Простое женское желание или средство заставить его поселиться в Хондо, купить одну или несколько концессий, жить в надежде когда-нибудь овладеть ее телом?

Он устремил свои маленькие глаза на нее. Вероятно, этот взгляд напугал ее: стакан внезапно задрожал в ее руке.

— У меня есть несколько тысяч долларов, — сказал он. — Советуете ли вы мне купить концессию?

— Да, — сказала она. — Здесь есть золото, и…

— И что?

Она опустила голову.

— Я бы хотела, чтобы вы остались, — сказала она почти шепотом. — Не думайте обо мне ничего такого, но атмосфера в этом старательском городке такая… такая…

— Нервная, — подсказал Кейн.

— Не только это! — она подняла глаза. — Я давно уже не встречала культурных людей. Здесь одни только…

— Золотоискатели, — закончил Кейн.

— Вы не такой, как остальные, — сказала она, вздрагивая. — Вы напоминаете мне о моей прежней жизни. О том времени, когда я еще не знала Карла, когда его еще не охватила золотая лихорадка…

Кейн вертел стакан в руке и смотрел на него, чтобы спрятать выражение глаз.

— Вы культурный и вежливый, — сказала Леда Винк. — Если вы останетесь здесь, мы сможем иногда встречаться. О, я не хочу, чтобы вы превратно истолковали…

Она опять не договорила.

Кейн поставил стакан и приблизился к ней, затем осторожно взял ее за руку. По его узким губам скользнула циничная улыбка.

— Я останусь, — негромко произнес он. Она ухватила его за руку.

— Спасибо! Спасибо, — прошептала она.

И Кейн понял, что все это — пустой звук. Она потянулась к нему влажными губами, плечи ее были мягкими и послушными. Она приоткрыла рот, и Кейн» почувствовал прикосновение ее языка. Он сунул руку ей под платье. Грудь ее напряглась под его шершавой ладонью.

Она откинула голову назад. Кейн уже знал, что она сейчас скажет: «Нет, не надо… ради Бога, не надо!»

Он почувствовал в себе злой азарт, и прежде чем она успела что-либо сказать, схватил ее за плечи и повалил на диван. Потом грубо поцеловал ее. Она не ответила на поцелуй. Тело ее вытянулось струной. Ноги — плотно сжаты. Сейчас она начнет отталкивать его, чтобы он ушел и начал мечтать о ней по ночам, надеяться на встречу…

— Кейн, — прошептала она, — не надо… Он поднял голову. Что-то давило ему на живот. Он отстегнул револьвер и бросил его в угол дивана. Она отчаянно мотала головой, но грудь ее вздрагивала от нетерпеливого желания.

Кейн снова поцеловал ее. Теперь пухлые губы жадно раскрылись, а тело женщины стало мягким и податливым.

Рио Хондо с шумом несла свои воды по узкому оврагу. В тучах брызг играла радуга; солнце отражалось в мокрых камнях, как в зеркале. Берега реки были покрыты темно-зеленым мхом; чуть повыше на склонах оврага росли сухие колючие кусты, между которыми сохранились следы от высохших ручьев.