За черным соболем - [28]
- К нам пришла экспедиция, возьмешься спустить их на бате до Уньи?
Батракин задумался. Теперь, когда он сидел рядом за столом, я мог разглядеть его при свете небольшой лампы. У него было широкоскулое и темное от загара лицо, изрезанное глубокими морщинами. В темных полуприкрытых глазах сквозила мягкость характера. Тонкий правильный нос, чуть выдвинутый вперед подбородок, редкие поседевшие усики и страшный, обезображивающий одну сторону лица шрам.
- Груза много? - спросил Батракин.
- Пудов десять, не больше,- ответил Авдеев.
- С тяжелой лодкой ходить не могу, поздно уже, а если немного груза - можно. Торопиться надо, однако, через три-четыре дня дороги не будет. Завтра ехать надо. Начальник отпускает?
- Конечно,- согласился Воронов.- За месяц ничего не случится, попрошу побыть на базе женщин.
- Тогда пойду, маленько собираться надо,- сказал Батракин.
Как мы ни спешили со сборами, а выехали лишь к полудню следующего дня. В десятиметровом просторном бате легко разместились четыре человека, собаки, груз.
Подхваченный быстрым течением, легкий долбленый бпт понесся вниз, будто с заведенным мотором. Мы скользили по черной воде со скоростью не менее десяти-двенадцати километров в час. По сторонам быстро проносились назад прибрежные кусты и деревья, мелькали берега, отмели. Река капризно петляла, бросала напор воды от одного берега к другому, ревела у заломов, загромождая льдинами отмели и тихие протоки. Это был не спуск, а скольжение с горы по воде. Сидя в лодке, мы не видели перед собой дальше чем на полста-сотню метров. Только гул воды предупреждал нас о перекатах, да подозрительно гладкая поверхность воды, как в трубу втягиваемой на мелкое каменистое место.
Обгоняя плывущие льдины и деревья, мы влетели на перекат и за гладкой кромкой воды вдруг оказались среди бурунов, бившихся о торчащие из воды камни, среди кипучей толчеи волн, заплескивавшихся через борт бата. Вместе с грозно кипящим потоком воды бат устремлялся к залому, навстречу торчащим из воды остриям елок, корягам, выставившим из воды обледенелые лапы, чтобы подмять все плывущее под себя.
В последний момент, когда глаза нацеливались за какую корягу хвататься, если ударимся о залом, встречная волна буруна отбрасывала лодку в сторону от коряги и мы, сделав разворот над шумным глубоким водоворотом, устремлялись к другому берегу. Грохотала и ревела вода, размалывая льдины; бесконечной серой лентой, как под колесами уносящего поезда, разматывалось под лодкой дно. Низкое дымчато-серое небо нависло над лесом.
- Снег будет скоро,- сказал Софронов.
К вечеру быстро стало темнеть, и мы вынуждены были стать на привал в пятом часу. Плыть в темноте по такой реке было опасно, к тому же Батракин, исполнявший обязанности рулевого, очень утомился. Работа требовала напряженного внимания и больших физических усилий.
Мы сразу же поставили палатку с железной печкой, и через полчаса она загудела, раскраснелась и вся палатка наполнилась теплом. Мы сбросили с себя всю верхнюю одежду и стали чаевать. Чай - излюбленное питье охотников. После нескольких кружек горячего крепкого чая возле жарко топившейся печки лица наши залоснились от пота и мы пришли в самое благодушное настроение. Потянуло на ленивый неторопливый разговор.
Я стал расспрашивать Батракина о том, сколько лет он уже охотится и где. Эвенк рассказал нам, что он родился и вырос на Зее, пас оленей, к охоте приучился с детства. Раньше огнестрельное оружие было не у всех, поэтому на пушного зверя промышляли разными ловушками, а на медведя ходили с копьем - гидой. Ходил он и на медведя, поднял его из берлоги, ударил копьем в сердце, да зверь оказался сильный, успел помять его и оставить на лице страшную пометку - след когтей.
Представляя тяжелую жизнь охотника, с какой опасностью ему приходилось добывать себе пропитание, я опечалился.
Но старый охотник был далек от грусти, он улыбнулся и сказал, что раньше все так жили, не он один. Было что кушать, и все считали: лучшей жизни не надо. Не понимали, что вместо палатки можно жить в деревянной избе, носить хорошую одежду, спать в тепле.
- Раньше никто не стал бы кормить старого человека, а сейчас дали работу. Жить теперь можно,- сказал Батракин.
Он полез в свою походную кожаную сумку и достал из нее какой-то маленький железный предмет, обтянутый с одного конца тонкой лосиной, напоминающий камертон. Бережно вытер его рукавом и спросил:
- Играть можно?
Мы ответили согласием. Зажав зубами «камыс» (так он назвал свой музыкальный инструмент), он начал потихоньку, ритмично ударять по его концам пальцами. Гудящие, едва уловимые звуки камыса лучше всего воспринимались самим музыкантом и то скорее через зубы, а не слухом. Не разжимая зубов, старик вторил камысу гортанными заунывными звуками. Песня без слов, печальная, похожая на вой ветра и шум воды, на стон деревьев, раскачиваемых в осеннюю непогоду, не имела конца, ясно выраженного содержания. Она непосредственно обращалась к чувствам, создавая настроение грусти, какое охватывает человека, провожающего взглядом улетающих на юг птиц, человека, оставшегося один на один с суровой, погрузившейся в зимнюю спячку природой, маленького и бессильного перед необъятной и враждебной ему стихией.
Знаете ли вы край, где виноград обвивает ель, а тигр охотится на северного оленя? Этот край — Приамурье. Земли сказочно богатые, но суровые.Потому, наверное, и герои Всеволода Сысоева — натуры сильные, свободолюбивые.Тигрица Золотая Ригма, барс, не желающий смириться с неволей… Книга Сысоева — это захватывающий рассказ о взаимоотношениях Человека и Природы.Откройте ее, и вы станете участником самых невероятных приключений!
Повесть о семье потомственных звероловов. В ее основе реальная история бригады тигроловов под руководством Ивана Павловича Богачева, легендарного хабаровского охотника-тигролова, поймавшего за свою жизнь тридцать шесть тигров, последнего — когда ему исполнилось 73 года. Мудрость этого человека, великолепное знание природы во всех ее проявлениях, внимание и доброта к людям, зоркий глаз и потрясающая интуиция вызывали искреннее уважение Всеволода Петровича Сысоева, близко знавшего тигролова. С любовью и уважением создал он запоминающийся образ таежного богатыря.
Очередной рассказ охотоведа и зверолова В. П. Сысоева описывает сцену поимки рыси.
В лютый мороз в глухой дальневосточной тайге в дупле старой липы родился медвежонок. История его жизни, полной опасности и приключений, рассказана автором живо и увлекательно.
Роман посвящен событиям Великой Отечественной войны, а именно — разгрому советскими войсками Витебской группировки врага в июне 1944 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Эта книга — сборник маршрутов по Сицилии. В ней также исследуется Сардиния, Рим, Ватикан, Верона, Болонья, Венеция, Милан, Анкона, Калабрия, Неаполь, Генуя, Бергамо, остров Искья, озеро Гарда, etc. Её герои «заразились» итальянским вирусом и штурмуют Этну с Везувием бегом, ходьбой и на вездеходах, встречают рассвет на Стромболи, спасаются от укусов медуз и извержений, готовят каноли с артишоками и варят кактусовый конфитюр, живут в палатках, апартаментах, а иногда и под открытым небом.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.