О боги, какая это была битва!
— Настоящий мужчина, — сказал Конан. — Пью за тень его, и за тень пса, не знавшего страха.
Он отпил часть вина и особенным таинственным жестом вылил остаток на пол, разбивая кубок.
— Десять пиктских голов оплатят его жизнь, и семь — пса, который оказался лучшим воином, чем многие мужчины.
И следопыт, глядя в суровые голубые глаза, знал, что клятва варвара будет выполнена.
— Форт не отстроят?
— Нет. Конайохара утрачена для Аквилонии. Границу перенесли за Реку Молнии.
Следопыт вздохнул и покосился на свою ладонь, огрубевшую от рукоятей меча и топора. Длинная рука Конана протянулась через весь стол за кувшином вина.
Следопыт сравнил киммерийца с людьми, сидящими вокруг, с павшими над рекой и с дикарями из пущи.
Конан не замечал его испытующего взгляда.
— Варварство — естественное состояние человека, — наконец пробормотал следопыт, хмуро глядя на Конана. — Это цивилизация неестественна, она лишь — стечение обстоятельств. И, в конце концов, варварство победит окончательно.
