Но карри был вкусный.
Мы сдвинули бокалы. У меня и Анастасии было налито вино, у Михаила – вода, у Найда – лимонад.
– Если вы не против, то я скажу пару слов первым, – сказал Михаил.
Мы против не были.
Кваzи мгновение помолчал. Потом произнёс:
– Десять лет назад я воскрес из мёртвых и у меня появился сын. Не знаю, что на самом деле более важно. Я помню этот миг очень хорошо. Я внезапно осознал себя. Вспомнил, кто я. Вспомнил, как погиб… впрочем, не важно. Удивился тому, что у меня ничего не болит. И дело даже не в том, как я погиб: в старости у тебя всё время что-нибудь немного болит. А тут я чувствовал себя молодым и сильным. Даже лучше, чем в молодости. Я был в каком-то незнакомом помещении. Потом я поднял взгляд и увидел маленького мальчика, ему ещё и года не было. Солнце садилось, его лучи били в окно, мальчик был тёмным силуэтом… только светлые волосы светились от солнца. На самом деле он был испуган, голоден и хотел спать. Но не плакал, а просто смотрел на меня. Так у меня появился сын. С днём рождения, мальчик мой.
– Спасибо, папа… – Найд привстал и поцеловал Михаила в щёку. Снова сел, явно смущённый.
Я смотрел на Найда.
Так, значит, сегодня не настоящий его день рождения. Десять лет назад Михаил его где-то подобрал. Стал кваzи как раз в тот момент, когда наткнулся на светловолосого малыша, и это спасло мальчику жизнь…
Бокал в моей руке вдруг задрожал и несколько раз звякнул о бокал Анастасии.
К счастью, она это приняла за чоканье и воскликнула:
– С днём рождения, Найд!
– С днём рождения, – выдавил я из себя, осушил бокал и посмотрел на Михаила.
Кваzи смотрел на меня спокойно и грустно.
– Здорово, что вы переехали в Москву, – сказал я деревянным голосом. – Тебе здесь понравится.
– Я бы хотел остаться в Питере… – протянул Найд. – Ну да здесь тоже ничего. Только людей мало.
– Людей здесь много, – поправил Михаил. – Кваzи мало.
– Ну да, – поморщился Найд.
– Михаил, можно тебя на минуточку? – спросил я, вставая.
– Да, конечно.
Мы вышли из кухни, где в связи с малочисленностью сидели за праздничным столом. Михаил молча пошёл впереди, мы зашли в маленькую комнату, которую, похоже, занимал Найд – валялась разбросанная одежда, стоял в углу чемоданчик, на столе лежал подключённый к заряднику планшет. Я прикрыл дверь, повернулся к Михаилу. Шёпотом спросил:
– Ты ничего мне сказать не хочешь, кваzюк поганый?
– Всё, что я мог сказать, ты уже услышал, – так же тихо ответил Михаил.
– Найд… – Я запнулся, но всё-таки продолжил: – Найд мой сын?
Михаил поморщился, будто от боли.
– Я не знаю…
– Как это ты не знаешь? Ты ведь сейчас для меня всё это рассказывал!
– Да. Для тебя.
– Где, где ты его нашёл?
– Я не знаю этого места. Первые дни после возвышения сознание ещё путается. Там были восставшие, их было много. Я ещё не понимал, что могу ими управлять. Я бежал, уносил ребёнка. Прятался. Это было где-то в Подмосковье… В твоём личном деле есть запись беседы с психологом…
– Ты и её читал? – Я едва сдержался от того, чтобы не ударить Михаила. Впрочем, какой с того толк…
– Иначе бы я сейчас эту историю не рассказал. Я пытался найти родственников мальчика, когда всё более-менее наладилось. Читал социальные сети, обращался в службы поиска. Было несколько похожих историй, но это оказались чужие люди.
– Я не обращался в службы поиска. Я знаю, что Ольга погибла, а сын… – Я замолчал.
Михаил кивнул:
– Психологу ты сказал, что не видел его гибели, но шансов выжить у него не было.
Я закрыл глаза. Постоял, мысленно считая до десяти. Успокаиваясь.
– Да, Михаил. У него… у него не было шансов. Ни у Ольги, ни у него. Это не Найд. То есть Найд – не он.
Михаил испытующе смотрел на меня.
– Ты уверен?
Я несколько раз глубоко вдохнул.
– Уверен. Не хочу рассказывать, но уверен. Извини, что вспылил. Извини за «кваzюка». То, что примерно совпадает возраст… и что он был светловолосым в детстве… это ерунда, это совпадение.
– Денис, я хотел предложить тебе сделать генетический тест.
– Глупость. – Я замотал головой. – Чудес не бывает. Так ты специально прибыл в Москву, чтобы со мной встретиться?
– В Москву я прибыл по другому делу. А вот в отделение – специально. Когда ты набросился на меня в квартире профессора, я взял твоё личное дело. Прочитал…
– И решил, что судьба нас таким образом свела. – Я усмехнулся. – Нет, Михаил. Судьба посмеялась над тобой. И надо мной.
– Да, я понимал, что вероятность мала, – признал Михаил. – Но у меня была надежда, что ты не всё рассказал психологу. Да и если даже это не так…
– И что тогда?
Михаил опять замешкался.
– Я занимаюсь опасным расследованием. Очень опасным, Денис. Смерть профессора и даже безумное нападение на приют – только верхушка айсберга. Вполне возможно, что мне никакая вечность не грозит, меня убьют. И тогда… Я подумал, что даже если Найд не твой сын в полном смысле этого слова с точки зрения биологии, то сама схожесть обстоятельств… тем более если бы мы работали вместе и стали друзьями… может быть, ты усыновил бы его.
– Из всех безумных идей о человеческих отношениях, которые мне доводилось слышать, это самая – слышишь, самая – безумная идея! – воскликнул я. – Если бы я хотел иметь новую семью – я бы давно женился! Если бы хотел усыновить ребёнка – давно бы усыновил! Да если бы даже мы с тобой стали лучшими друзьями, какой из меня вышел бы отец для подростка? Холостой алкаш-полицейский с нерегулярными подругами, развлекающийся на работе отрубанием голов живым мертвецам? Ну ты и заботливый папаша, кваzи…
