– Кто вы такие? – вопросом ответил первый ворвавшийся. – Поднимите руки!
Руки мы поднимать не стали.
– Капитан Денис Симонов, двадцать девятое отделение полиции города Москвы, – сказал я. – Я повторю вопрос своего коллеги. Почему вы преследуете ребёнка с оружием в руках?
Дураком вбежавший не был. Он направил ствол в пол и сказал:
– Капитан Владислав Маркин. Госбезопасность. Покажите удостоверение.
Я неспешно достал корочки, протянул капитану. Кивнул на Анастасию.
– Лейтенант Анастасия… э…
– Анастасия Деева, – подсказал Михаил.
– Анастасия Деева, эксперт-криминалист. Михаил Иванович. Инспектор от Представителя кваzи.
– Документы у Михаила Ивановича есть? – спросил гэбэшник мрачно.
– Есть, – ответил тот, не порываясь ничего достать. – Я повторю вопрос: почему вы подвергали опасности моего сына Найда?
– Здесь место преступления, – хмуро сказал гэбэшник. – По нашим данным, тут могла появиться преступница. Кваzи. Увидев ребёнка, направляющегося сюда, я достал оружие, чтобы защитить его в случае опасности.
– Кваzи ребенка не обидят, – сказал Михаил. – Это совершенно исключено.
Владислав наконец-то спрятал оружие. Неохотно вернул мне документы.
– Недоразумение… коллеги. Я в курсе, что это вы произвели здесь зачистку, Денис Симонов.
– Я оборонялся от восставших, – твёрдо ответил я.
Гэбэшник улыбнулся уголками губ.
– Ну да, конечно. Итак, я понимаю, что вы вели это дело… в какой-то мере… но теперь оно передано госбезопасности. Спасибо за помощь. Все мы делаем одно общее дело. Попрошу вас вернуть собранные улики и покинуть территорию.
Вслед за этой троицей подтянулись ещё несколько человек. Судя по внешности и одежде – эксперты. В разговор они не лезли, самый пожилой даже махнул рукой Анастасии – вполне дружески и, кажется, с узнаванием. Может, в институте ей курс читал.
– Простите, не могу, – упёрся я. В общем-то ничего мы не нашли, да и собранные Анастасией волоски и соскобы особой ценности не имели. Но когда это бывало, чтобы полицейский легко отдавал своё дело гэбэшникам! – У меня нет таких предписаний.
Владислав спорить не стал. Порылся в кармане пиджака, достал сложенный вчетверо лист бумаги, протянул мне.
Жутким канцелярским языком, который был надёжнее любых печатей, в бумаге от министерства внутренних дел сообщалось, что дело об убийстве профессора Томилина передаётся в государственную службу безопасности и всем сотрудникам органов внутренних дел предписывается оказывать полное содействие ГСБ. Впрочем, печати на документе тоже были. А подписан он был меньше часа назад.
– Выглядит настоящим, – сказал я, чтобы оставить за собой последнее слово. – Анастасия, нам придётся…
– Подождите, – внезапно сказал Михаил. – У меня тоже есть бумага.
Точно так же, как Владислав, он достал из пиджака сложенный лист. Владислав со скепсисом открыл его и начал читать. Выражение его лица изменилось.
– Согласен, – сказал Владислав. – У вас постановление министерства внутренних дел, визированное госбезопасностью, по которому вы ведёте дело на своё усмотрение. Это конфликт интересов… и юридический казус, поскольку моё предписание выдано позже.
Михаил кивнул.
– Поэтому единственное, что я могу предложить, – сказал Владислав, – это всем нам вместе проследовать в управление. Там и будем разбираться, кто прав, чьи бумаги в данный момент действительны, а чьи – нет. Не уверен, что разбирательство будет быстрым. Но два-три дня – и всё разъяснится.
Михаил протянул руку, забрал свою бумагу и сказал:
– Хорошо, вы меня убедили. Считайте, что никаких постановлений у меня не было. Мы покидаем место преступления. Но я прошу вас занести в рапорт мой протест.
– Официальный? – спросил Владислав.
– Как вам будет угодно, – сказал Михаил, помолчав мгновение, и я понял, что кваzи сдался.
– Не смею вас больше задерживать, – с улыбкой сказал безопасник. Протянул руку, потрепал Найда по голове. – А ты чего дёру дал, парень?
– Вы такие страшные, я испугался, – мрачно ответил Найд.
Владислав совершенно искренне рассмеялся.
– Верно, мы такие. Доброй ночи, господа и дамы. Не забудьте передать нам всё, что вы для нас собрали. Макаров, собери у коллег плоды их неурочной работы!
Уже возле самой машины я не выдержал. От резких слов, учитывая присутствующего Найда, сдержался. Но все-таки сказал:
– И ты так это спустишь, Михаил?
– Если не заметил – уже спустил, – ответил кваzи.
– Но ты мог все-таки попытаться…
Михаил очень натурально вздохнул:
– Чего ты хотел, Денис? Чтобы я тряс бумагами и корочками, поругался с человеческой госбезопасностью, но все-таки оставил при нас собранные улики? А потом мы помчались бы в какую-нибудь тайную лабораторию? И вот все отношения испорчены, коллеги Владислава висят у нас на хвосте, министра поднимают с кровати, он орёт в телефон на Даулетдинову, та берёт нас за шкирку… Ради чего? Ради бесполезных улик? Мы ничего не нашли. Верно, Анастасия?
– Верно, – поддержала его эксперт. – Я приключения люблю, но не дурацкие.
– Зачем по пустякам-то ссориться? – как-то очень взросло рассудил Найд.
Я поднял руки.
– Хорошо, хорошо, хорошо. Мы сдались.
– Мы не сдались, Денис, – сказал Михаил. – Мы узнали, что этим делом интересуются в самых высоких инстанциях. И убедились, что ничего не упустили при первом осмотре.
