Ыых покидает пещеру - [15]

— Офх? — переспросил Вожак.

— Да, да! Вовка! — обрадовано подтвердил мальчик. — Правильно: Вов-ка! А вот ее зовут Галей. Га-ля!

— Аль?

— Ну и морока с ними, — вздохнул Вовка. — Все по-своему переиначивают. Но надоже узнать и их имена! — С этими словами Вовка ткнул пальцем в грудь Вожака.

То, что произошло вслед за этим, до крайности поразило ребят. Галке показалось, будто Тутарев свалил огромного дикаря с ног одним прикосновением пальца. Вовка же никак не мог понять, почему Вожак повалился навзничь, едва ощутив анекдотически слабый толчок его, Вовкиной, руки.

Между тем Вожак и Подхалим, упавшие на спину, все еще продолжали лежать на земле.

— Вставайте, граждане неандертальцы, — сказала Сверчкова, тронув Вожака за руку. — Мы же еще не дознакомились!

Вожак, а за ним и Подхалим встали и с явным страхом воззрились на Вовку.

— Ну, хорошо, — улыбнулась Сверчкова, — меня зовут Галкой, его — Вовкой, а вас?

Дикари продолжали молча глядеть на Вовку, словно никто ни о чем их не спрашивал.

— Давайте закругляться, — не выдержал мальчик. — Нам холодно и мы хотим спать. Как вас зовут? Вот вас, например?

И мальчик дотронулся до руки Подхалима.

— Просто обалдеть можно! — не выдержала Галка, видя, что дикари по-прежнему молчат. — Ну, меня зовут Галкой, понимаете? Гал-ка! — Тут Сверчкова стала хлопать ладонью по своей груди. — А его— Вовкой. Вов-ка! А вас? — И девочка показала на Подхалима.

Словно выйдя из оцепенения, Подхалим перевел, наконец, взгляд на Сверчкову и, несколько раз ткнув себя пальцем в грудь, произнес одно слово:

— Уау!

— Уау? — переспросила Галка, указывая пальцем на Подхалима.

— Уау! — подтвердил Подхалим и этим самым отрекся от позорного прозвища, которым заклеймил его Вовка.

— Очень приятно, — вежливо улыбнулась Сверчкова. Уау дотронулся рукой до груди Вожака и очень громко сказал:

— Ыых!

— Ыых! — повторил за ним Вожак и, ткнув себя пальцем в грудь, еще раз произнес — Ыых! — При этом он с каким-то недоумением посмотрел на Вовку.

— Уважаемый Ыых! — сказал Вовка. — Мы хотим спать! — И, соединив свои ладони лопаточкой, Тутарев положил на них голову.

Ыых что-то сказал Уау. Тот стал вращать зрачками и покосился на уже начавшую подгорать кость.

— Ешьте сами, — перехватив взгляд Уау, отказалась Галка. — Мы уже сыты.

— Да разве они поймут! — досадливо махнул рукой Вовка.

— Офх, — неожиданно произнес Ыых, — Каа муу!

— Каа муу, — повторил Уау и показал рукою куда-то в сторону невидимого теперь каменистого холма. — Яудж!

— И я уже, — махнул рукой Вовка. — Мне все равно. А тебе, Галка?

— Мне тоже, — ответила девочка и, задумавшись, спросила — Вовка, а ты знаешь, почему Ыых упал, когда ты дотронулся до него пальцем?

— Не знаю.

— А я знаю! — Почему?

Да вспомни, что ты сказал перед тем, как он упал. Обожди, обожди, — наморщил лоб Тутарев, — дай вспомнить. Ага! Вспомнил! Я сказал, что мы должны узнать как их зовут!

— Нет, ты сказал так: «Но надо же узнать и их имена.»

— Ну и что?

— Когда ты произнес «и их имена», дикарю показалось, что ты угадал его имя — Ыых, и он упал от удивления.

— Верно, Галка, — улыбнулся Тутарев. — Оказывается, ты можешь иногда рассуждать логически.

— Не иногда, а всегда! И вообще всегда слушай своего шефа!

Ыых и Уау глядели на ребят с чувством страха и уважения. Заметив, что они умолкли, Ыых взял Вовку за руку и сказал:

— Офх, Каа муу! Яудж!

— Нас приглашают в гости, — догадалась Сверчкова. — Собирайся!

— Ну что ж, собираться так собираться, — согласился Тутарев и взялся за рюкзак.

Глава двенадцатая

В КОТОРОЙ ВОВКУ И ГАЛКУ ПРЕДСТАВЛЯЮТ ЛЮДЯМ ПЛЕМЕНИ КАА МУУ

У входа в пещеру расположилась большая группа дикарей. Здесь находились все — мужчины, женщины, дети, старики и старухи. Судя по охватившему их возбуждению, можно было понять, что появление юных пришельцев ожидалось давно и с нетерпением. Интерес возрастал с каждой минутой, и к их приходу, естественно, готовились так же, как готовились бы наши люди к прибытию с гор самого настоящего снежного человека или подлинного экземпляра молодого неандертальца.

Надо полагать, любопытство, смешанное со страхом поглощало их целиком. И это любопытство, конечно, было значительно большим, нежели любопытство, с которым современные люди ожидали бы появления неандертальца, — уже хотя бы потому, что современный человек заранее знал бы, как должен выглядеть дикарь и на что он способен. А эти дикари никакого понятия о нашем человеке не имели и готовы были ожидать чего угодно. Если же учесть, что в толпе, расположившейся у входа в пещеру, находились и те, кто уже видел наших героев можно представить, какие чувства вызвали у их соплеменников рассказы о том, свидетелями чего они явились в прошедший день.

…Впереди шел Ыых, держа на вытянутых руках медвежью голову. За ним следовали Галка и Вовка. Шествие замыкал худощавый Уау. Он нес ту самую кость, никак не желая с нею расстаться.

Дикари, столпившиеся у костра, рухнули на землю и распластались, обратив лица к небу. Ыых подошел к входу в пещеру и, не выпуская из рук медвежьей головы, громко произнес:

— Каа муу, джуу!

Все вскочили на ноги и в безмолвии уставились на Вовку и Галку. Тутарев успел пересчитать дикарей — здесь их оказалось двадцать девять человек, включая трех малышей, которым можно было дать не более чем по два — три года каждому.