Южный Урал, № 12 - [3]

— Может быть, этот товарищ из литейного — очень опытный термист? — спросил кто-то из сотрудников.

— Какой там термист! — с искренним огорчением склонила голову Волоокова. — Полгода проработал в термическом на каком-то заводе, а остальное время у Погремушко. А Погремушко, вы сами знаете…

— Так вы бы убедили Шитова, Капитолина Кондратьевна, — посоветовали ей.

— Да разве его убедишь? Это не Поплавский, который считался со старыми работниками. Этот сам без году неделя у нас, и уже никого, кроме Берсенева, слушать не хочет.

Сотрудники сочувствовали своей начальнице и разделяли ее возмущение. Только Елена Осиповна Лялина, высокая черноволосая женщина с серыми глазами на смуглом, чуть широкоскулом лице, молчала. Правда, Лялину тоже обидело замечание металлурга по ее поводу, но все-таки она с неясной и смутной надеждой ждала прихода этого неизвестного инженера. Ее так измучил этот первый термический, что она втайне была рада отдать долю своего нелегкого бремени, кому угодно, пусть даже этому литейщику, лишь бы не ходить туда, не смотреть на кучи забракованных, изгоревших деталей, не списывать этот брак на ни в чем не повинных калильщиков.

— Брак по коничкам, — продолжала Волоокова, — не первый год идет. Правда, сейчас, когда программа увеличена, он стал больше и опаснее для завода. И, конечно, не литейщику его устранить. Помните, мы прошлый год делали опыт по ускоренному нагреву этих коничек? Что же получилось? Все детали покоробило, повело, как жестянки! Один грех был, а не закалка. Над этим делом институты работают и то ничего вразумительного сказать не могут, а Шитов решил поручить это дело непроверенному, неизвестному человеку и думает — нашел выход.

Стеклянная дверь бюро тихо открылась, и в нее осторожно просунулась белобрысая, курчавая голова Коли Минуты.

— А, Коля! — весело закричали сразу несколько голосов. — Король изобретателей, заходи к нам.

Коля Минута — молодой инженер соседней электротехнической лаборатории — добровольно и с энтузиазмом работал в заводском БРИЗЕ[1]. Одет Коля был в неизменные лыжные брюки, майку-футболку, завязанную голубым шнурочком с кисточкой, в руках держал объемистую папку.

Застенчиво улыбаясь, он подошел к столу Волооковой.

— Ну, Коленька, что ты нам сегодня принес? — ласково протянула Капитолина Кондратьевна.

Лицо Коли приняло разом официально-торжественное выражение. Развернув свою папку, он проговорил:

— Я принес вам, Капитолина Кондратьевна, такое, за что вы, конечно, будете мне благодарны. Это касается именно тех коничек, с которыми вы никак не можете справиться.

Лицо Волооковой, только что насмешливо-приветливое, чуть заметна дрогнуло. Стараясь не подать вида, что слова Коли задели ее, она с иронией попросила:

— Давайте уж ваше спасение.

Коля положил перед Волооковой пачку бумаг.

— Что это такое? — округлила та глаза.

— Вы помните, Капитолина Кондратьевна, инженера, который зимой приезжал к нам с бригадой из Научного института. Так вот здесь он советует нам, по примеру Ленинградского завода, калить эти конички в защитной газовой среде.

— Ах, подумайте, какой он умный, этот инженер! А мы без него и не знали! — вспылила Волоокова. — Да где ее взять-то, защитную среду? В Ленинграде они создают ее светильным газом от газового завода, а у нас его нет и не будет! Где взять? Он не говорит об этом?

— Говорит, — робея, сказал Коля. — Вот здесь он прилагает схему и чертежи новой советской установки для создания защитной атмосферы, действующей на керосине. Эта установка разработана у них в институте и дает хорошие результаты.

— Это, Коля, она у них дает, — ехидно улыбнулась Волоокова, — в институте. У нас вон в цехе тоже стоит установка. Построили когда-то! Прекрасные результаты сулили, а стали пускать, пробовать, — она и не работает. Ей и название рабочие дали «Чортова батарея».

— Нет, уж это вы, пожалуйста, не говорите, Капитолина Кондратьевна, — возразил Коля. — Техника движется вперед. То, что нельзя было сделать десять лет назад, сегодня…

— Ну, ладно, ладно, Коля! — замахала Волоокова рукой. — Знаем. Ты скажи лучше, где нам установку взять, раз она такая хорошая? Самим можно сделать?

— М-м, нет, — замялся Коля, — инженер пишет, что скоро они, такие установки, будут выпускаться одним из московских заводов.

— А-а, — разочарованно протянула Волоокова. — Ско-оро. Скоро — это значит, через год, через два. А нам нужно немедленно что-то делать. Вот прямо сейчас, сегодня, завтра. Чем он нам в беде нашей поможет, твой инженер? Ему хорошо из института советы давать. А вот пусть он на наше место сядет, тогда посмотрим, что у него выйдет. Вот так-то… — уже смягчаясь, проговорила она, видя замешательство Коли. — А ты говоришь — помощь!

5

Лаптев пришел в бюро на другой день. Привел его главный металлург завода Шитов, представил Тихона Петровича Волооковой и ушел. Лаптев был хмур и неразговорчив. Волоокова приняла его ласково.

— А-а, здравствуйте! Мы вас все тут еще вчера ждали с нетерпением.

— По правде сказать, я особенного нетерпения не испытывал, собираясь к вам, — хмуро улыбнулся Лаптев.

— Во-от как? — удивленно протянула Волоокова. — Так, может быть, вы скажете об этом главному металлургу, а не нам?