Южный Урал, № 10 - [55]

Но, кроме выступлений литераторов, журнал публиковал статьи, носившие прикладной характер. К ним следует отнести статью коллежского асессора экспедиции горных дел казенной палаты Пермского наместничества Алексея Гладкова «Как выгоднее на медеплавильных заводах проплавлять медные руды» и другие статьи, затрагивающие хозяйственно-экономические проблемы.

Тобольский журнал «Иртыш» был единственным центром культурных и политических веянии в Сибири 90-х годов, в нем сотрудничали, помимо тобольских литераторов, чиновники торговых и горных ведомств, офицеры местных гарнизонов, учителя многих городов Урала и Сибири — Петропавловска, Иркутска, Барнаула, Перми и других.

Журнал «Иртыш, превращающийся в Ипокрену» имелся среди других периодических изданий, как сейчас установлено, в библиотеке отца Д. Н. Мамина-Сибиряка. Писатель-демократ еще в детстве познакомился с произведениями первого сибирского журнала, являвшегося как бы семейной реликвией Маминых. Дед писателя — Матвей Петрович Мамин, учившийся в Тобольской духовной семинарии, сотрудничал в «Иртыше». В одном из номеров журнала за 1791 год напечатана его ода «Зима».

Разговоры с сотрудниками «Иртыша», живое общение с ними Радищева, близкое знакомство с местной литературой позволили сосланному писателю глубже ознакомиться с историей Урала и Сибири, с жизнью населения, его бытовым укладом, с нуждами и запросами многих народностей, живущих на далекой окраине России.

В письме к А. Р. Воронцову, высоко оценивая естественные богатства края, Радищев не скрывает своих политических взглядов. Он откровенно говорит:

«Перед глазами моими на степе прибита генеральная карта России, в коей Сибирь занимает почти ³/₄. Хорошо знать политическое разделение государства; но если бы весьма учебно было в великой России сделать новое географическое разделение, следуя в этом чертам, природою между народами назначенным, гораздо бы еще учебнее и любопытнее было, если бы Сибирь разделена была (на карте, разумеется) на округи, естественностию означенные. Тогда бы из двух губерний вышла иногда одна, а из одной пять или шесть. Но к сочинению таковой карты не исправниково искусство нужно, но головы и глаза Палласа, Георги, Лепехина, да без очков, и внимания не на одни цветки и травы».

Этим Радищев хочет сказать, что методы многих академических ученых, занимающихся изучением физических, экономических и этнографических данных об Урале и Сибири, без учета народнохозяйственного развития края, являются пустыми и никчемными для расцвета науки и экономики родного отечества.

Кроме изучения печатных трудов об Урале и Сибири Гмелина, Палласа, особенно Лепехина, исколесившего Южный и Средний Урал, Радищев сам проводит естественно-научные наблюдения и опыты, собирает и коллекционирует полезные ископаемые, обнаруженные им в окрестностях Тобольска, изучает архивные и рукописные данные об экономике, культуре и истории этого края.

К подобным материалам следует отнести «Топографическое описание тобольского наместничества». Оно послужило одним из источников для работы Радищева над «Описанием тобольского наместничества» — труда, недавно обнаруженного среди бумаг графа А. Р. Воронцова.

В этом новом экономическом труде наряду с описанием города, территории наместничества, его расположения, занятия населения большое место отводится торговле в Тобольской губернии и всей Сибири, описанию Ирбитской ярмарки. Говоря о том, что почти вся торговля губернии производится на ярмарках, Радищев замечает:

«Первая из оных и из славнейших во всем государстве бывает в Ирбите, в Пермской губернии, около 360 верст от Тобольска. Начинается она около пятого февраля и продолжается до первого марта. На нее съезжаются из дальнейших мест в России: из Малороссии, Казани, Астрахани, Архангельска, Оренбурга и изо всей Сибири. Российские купцы привозят всякие европейские товары, как-то: сукна, шелковые материи, голланское полотно и другие, к роскоши служащие вещи. Из Архангельска привозят сахар, кофе, вины всякого рода и пряныя корения, из Оренбурга бухарские товары, из Астрахани товары персидские и из Сибири, то есть из Тобольска, Енисейска и Иркутска, мягкую рухлядь всякого рода и китайские товары. Сей торг состоит по большей части в мене».

Эта краткая характеристика Ирбитской ярмарки, сделанная Радищевым, позволяет представить полную картину и размах торговли и торговой политики России на ее окраинах и значение торговли в экономике государства. По замечанию и подсчету Радищева, торг на ярмарке в Ирбите ежегодно восходил до 1,5 млн. рублей.

Писателя интересует история зарождения торговли в Ирбите, и он выбор этого места объясняет по-своему, по-радищевски, видя все это глазами революционера-мыслителя.

«Итак, мне кажется, — говорит Радищев, — или прежняя времена с правительством и дела иметь не хотели, желая находиться в отдаленности от оного, или в начале Ирбит было место потаенного торга в то время, когда вывоз сибирских произведений не был свободен, а время, прославив сие место, начало привлекать торгующих со всех сторон, и правительство получило о нем сведение тогда уже, когда течение усилилося, и за нужно почло дать ему волю, бояся оное уничтожить, давая другое ему направление».