Южнорусское Овчарово - [5]

Несмотря на многочасовое стояние, южнорусские овчаровцы действительно очень любили судебные разбирательства, хотя найти очередного преступника становилось год от году тяжелее. Но когда июль следующего, 2007 года, уже подходил к концу, преступника искать не пришлось: он нашелся сам. То, что сделал Валерий Тимофеевич, повергло в шок всю деревню. Дело в том, что Валерий Тимофеевич проклял грибы.

Шум подняла наша соседка тетя Галя, известная мастерица мариновать белые и подберезовики. Она делает это так изумительно, что грибы давно стали для нее главной статьей дохода. Нам тетя Галя говорит так:

– Попробовать дам, а рецепт не скажу.

Мы не обижаемся. И даже, по мере возможности, немножко увеличиваем сеть теть-Галиной клиентуры: трехлитровки с ее грибами стали покупать некоторые наши знакомые, да и мы сами охотно брали – и берем – ее товар. Тетя Галя прекрасно, едва ли не лучше всех в деревне, разбирается в грибах. Покупая у нее грибы, мы получаем стопроцентную гарантию, что в банку не затесалась отрава. К тому же отпала необходимость самим возиться с чисткой добычи. Иногда, если есть охота и мы идем в лес с корзиной, весь наш грибной улов отправляется прямиком к тете Гале. За сезон она закатывает по 300–400 трехлитровок, и это не удивительно: те самые одиннадцать километров от федеральной трассы до Южнорусского Овчарова проходят не просто через лес, а через очень грибной лес. Стоит лишь сойти с обочины, как буквально через несколько метров непременно замаячит сыроежка, а за ней – плохо спрятавшийся красавец белый. Ведро обабков за полчаса – обычное дело для здешних мест; плохим считается тот год, когда на укомплектование ведра или корзины уходит три часа. Именно таким плохим, бедным на грибы годом стал 2007-й. Тетя Галя не вылезала из леса, и все равно к окончанию грибных сроков ей удалось закатать всего лишь 200 банок. Слишком долго не было дождей.

Тетя Галя, как и другие грибники и грибницы Южнорусского Овчарова, подсчитали упущенную выгоду и почти совсем было упали духом, но тут кому-то из них пришло в голову наколдовать дождя. Но – то ли навыки оказались подутрачены, то ли доверили дело любителю-недоучке – в результате стараниями грибников был вызван не благотворный смирный дождик, а самый настоящий тайфун с ветром и трехдневным ливнем. Грибы после таких водопадов растут не сразу, а недели через полторы. Однако беда была в другом: именно накануне нежданного тайфуна Валерий Тимофеевич затеял менять кровлю. Но едва успел он снять шиферные листы с южного ската, как ливень обрушился на безоружный его дом. Любой бы на месте Валерия Тимофеевича вышел из себя. Но не настолько, чтобы проклясть грибы. А Валерий Тимофеевич сделал именно это. Человек одиннадцать слышали, как он, потрясая кулаками в направлении леса, трижды крикнул страшное и непоправимое:

– Ебаные грибы! Ебаные грибы! Ебаные грибы!

Но даже это могло сойти Валерию Тимофеевичу с рук, если бы его заклятье не сбылось с точностью до последней буквы. Через девять дней грибы из земли полезли в изобилии, да только радости от них никому не было, хотя снаружи они выглядели как обычно. Тетя Галя, притащив домой рюкзак и два полных ведра, через час понесла выбрасывать все на компостную кучу. На вопрос дяди Васи, что не так с грибами, тетя Галя гаркнула на весь наш тихий закуток:

– Что не так? Да с ними все не так! – и сплюнула в сторону собачьей будки.

О том, какие именно грибы повырастали после дождя в нашем лесу, мгновенно узнали не только в Овчарове, но и в самом Владивостоке.

– Все, – расстраивалась тетя Галя, – весь бизнес теперь корове в трещину. Такой ущерб деловой репутации.

Расстраивались вообще все.

Но недолго. Потому что был конец июля, и всем стало понятно, что заседание суда состоится. Это здорово утешило всех, включая тетю Галю.

Тринадцатого августа была хорошая погода. Это позволяло надеяться, что суд придет не слишком уставшим, но достаточно злым. В Дом культуры набилось очень много народу – практически под завязку. Пришли даже ловцы креветок, у которых август – самая горячая пора. И вот поступил приказ от наблюдателей:

– Встать! Суд идет!

Это означало, что судейские в полном составе вышли из районного центра. До первой крови Валерия Тимофеевича оставалось часа три – ну, может быть, чуть больше.

Валерий Тимофеевич стоял на сцене один-одинешенек, лицом к лицу со зрительным залом.

– Сейчас тебе, Тимофеич, вышака дадут, – пошутил кто-то из овчаровцев. Нестройное хихиканье пробежало по залу и смолкло.

В открытые окна Дома культуры влетали звуки лета: шум далекого лодочного мотора, мычание теленка, сорочья перебранка. Все это гудело и галдело так мирно и монотонно, что казалось тишиной. Тишина, однако, была несколько напряженной. Собравшимся было понятно, что на этот раз все будет серьезно: с грибами не шутят. Смеяться больше никому не хотелось. Чтобы как-то скрыть нетерпеливое возбуждение, многие переминались с ноги на ногу. Со стороны это выглядело, как гарцевание коней перед забегом.

– Спой чего-нибудь, Тимофеич, – донесся голос какого-то отчаявшегося остряка.

– Или стишок расскажи, – натужно поддержал его другой.