Южное открытие, произведенное летающим человеком, или Французский Дедал - [68]

Моды — это форма одежды, которая их покрывает. Одежда — превосходное изобретение. Несомненно, благодаря именно этому изобретению человек, созданный для жаркого климата, сумел мало-помалу приспособиться ко всяким климатам, завладеть всем земным шаром. Только стал ли он от этого счастливее?.. Если бы вы видели самоедов и крестьян Сибири!.. Человек, сказал я, придает своим одеяниям тысячи различных форм. Он постоянно озабочен тем, чтобы доставать себе одежду, менять ее, держать ее в чистоте. Это является даже одной из причин его рабства, потому что эта потребность служит для тиранов лучшим средством для того, чтобы держать его в повиновении. Особенно пагубное влияние оказывают женские наряды. Именно женщины своей роскошью и многочисленными расходами превращают своих мужей, которых к тому же приучают к изнеженности, в низких подлецов, столь же раболепных перед господином, как и жадных и жестоких по отношению к менее сильным.

Их обычаи состоят из миллиона поистине достойных смеха мелочей, регулирующих их поведение, когда они говорят, кланяются, делают визиты, играют, предаются любви, женятся, пьют, едят, умирают и даже тогда, когда хоронят.

Что касается обращения и манер, то мне невозможно объяснить вам, что это такое. Эта лишь различные способы представляться, говорить, смеяться, ходить, прикидываться любезным. Некоторое представление об этом мог бы дать только художник, да и художника недостаточно: следовало бы присоединить еще танцора, который наглядно изображал бы эти манеры. В их опере есть один такой человек, по имени Вестрис^{63} (я бываю в этой опере, как и на других спектаклях, одетый маленьким негром: моя добрая хозяйка доставляет мне иногда это удовольствие). Так вот, этот человек, Вестрис, с поразительным правдоподобием изображает их манеры. Повидимому, это приводит их в восхищение, потому что они хлопают руками точно так же, как наши братья с Малакки топают ногами, когда им что-нибудь нравится. Думаю, что этот человек-танцор нравится им так потому, что он воспроизводит их смешные и пошлые манеры с большим изяществом. У них есть также человек Доберваль^{64}, которого они столь же ценят, а любят еще больше, так как он изображает их в состоянии радости, которой в жизни им не приходится никогда испытывать. Большими заслугами обладает также человек Гардель^{65}. Все эти танцоры натурально воспроизводят все действия человека. А женщина Гимар^{66}, которая мне чрезвычайно нравится потому, что изображает не существующую здесь больше наивность, воспроизводит действия женщин. Я видел также женщину Аллар^{67}, очаровательно прыгающую, и женщину Гейнель^{68}, обладающую таким же изяществом, как мужчина Вестрис, только изяществом женственным.

Кроме того, у людей имеется вежливость, т. е. обращение, манеры, притворный вид и тон, посредством которых они хотят быть приятными себе подобным. Но эта вежливость фальшива. На самом деле люди вовсе не хотят быть приятными, а желают лишь показать, что они умеют быть таковыми. Вежливость была бы действительно превосходной вещью, если бы она была искренней. Она одна была бы способна возвысить человека над другими животными, потому что она носит скорей характер божественного установления, чем человеческого. Но существо, столь злобное по отношению к самому себе, как человек, не может обладать настоящей вежливостью: у него может быть лишь внешняя форма ее проявления. Таким образом, вежливость для него только лишнее бремя, маска, под которой он скрывает уродство своей души, ловушка, которую он непрестанно и старательно расставляет и которой сам принужден постоянно опасаться. Вот как злоба отравляет все!

Уважение представляет собой то же самое. Это более сильный и почтительный оттенок вежливости, которым также злоупотребляют. Каждую минуту люди огорчаются оттого, что им не оказано достаточно уважения. Уважение несколько более обременительно, чем вежливость. Поэтому легкомысленные люди часто пренебрегают им, причиняя жгучую боль тем, кто считает, что им надлежит оказывать особое уважение. Так все огорчает и мучит это существо, которое нам, другим животным, кажется, на первый взгляд, счастливым царем природы.

Раздел обязанностей менее обширен. Зато они носят принудительный характер, и несоблюдение их приводит к печальным последствиям. Существуют обязанности естественные, по крайней мере для человека, и обязанности, основанные на обычаях и общественных установлениях. Обязанности первого рода — это обязанности детей по отношению к родителям, частных лиц по отношению к служителям религии, к королю, должностным лицам, сеньорам каждого города или деревни. Эти обязанности очень тяжелы, и уже одни они способны превратить человека, этого царя природы, в самое порабощенное, самое притесненное, самое подневольное и, следовательно, самое несчастное из всех существ. Поэтому-то некоторые из их писателей, рассматривавшие род человеческий с этой точки зрения, не поколебались поставить человека ниже всех животных в смысле свободы и счастья. Прибавьте теперь еще к этим обязанностям обязанности, основанные на обычаях и общественных установлениях, которые окончательно подавляют человека. Эти последнего рода обязанности еще более стеснительны, еще более невыносимы. Их выполнения требуют еще более тиранически. Бедняк имеет обязанности в отношении всякого богача и должен его уважать. Права богача не определены, однако, точно, как права отца, короля, священника, должностного лица, сеньора. Богач, пользующийся своими правами по обычаю, только и следит за их осуществлением, требуя от бедняков выполнения их обязанностей перед ним и мстя за уклонение от них. Трудно себе представить, сколько волнений вносит это в жизнь человека! Бедняка вечно мучают, изводят, унижают, приводят в негодование. Богач не более счастлив. Каждый момент ему кажется, что его оскорбляют, что держат себя с ним вызывающе, что презирают его; это доводит его до бешенства. Правильное представление о том, как тяжелы для людей все эти их обязанности, могут составить те из вас, которые находятся в рабстве у этих тиранов и принуждены работать, мыть посуду, вертеть вертел, молоть и т. д.