Южная страсть - [55]

Пока тетушка Эм рассказывала в деталях, как во время этого скоротечного происшествия у нее трепетало сердце, она раз пять перекрестилась. Она была уверена, что загримированный священник собирался связать этих грабителей и доставить их властям, когда их фургон появился из-за поворота, но она не могла совладать с дрожью и испугом при мысли, что он запросто мог бы и сам ограбить путников или пристрелить обоих мужчин, которых застал за грабежом, осуществив правосудие на месте преступления. Ее вера в доброту Шипа, после того как она увидела, как тот, не задумываясь, убил человека, кажется, пошатнулась. Она вслух размышляла, кто бы это мог быть, и называла различные имена. Завязалась оживленная дискуссия о росте, опыте и искусстве обращения с оружием различных кандидатов на роль Шипа, но ни к каким выводам они не пришли. Слишком уж много людей такого роста и такого сложения, к тому же практически любой мужчина в округе с детских лет был охотником, мастерски владел оружием и прекрасно знал местность.

Время, проведенное в восклицаниях, рассуждениях и описаниях охватившего их ужаса и невероятности происшедшего, было всем необходимо, чтобы успокоиться. После того как тетушка Эм в третий или четвертый раз пожалела, что не уговорила встреченных путников поехать переночевать в Сплендору, она, наконец, замолкла. Однако почти сразу же вспомнила о своих обязанностях хозяйки и предложила сварить кофе за неимением чего-либо покрепче.

— Мне не надо, — сказал Джонни, поднимаясь со стула, — мне уже пора отправляться.

— Неужели вы поедете так поздно? — В голосе пожилой женщины звучали нотки удивления. — Почему бы вам не остаться у нас? Раскладушка в комнате Рэнни наготове, как всегда.

— Мама будет волноваться, куда я пропал.

— Ну, в этот раз она не будет возражать.

— Вы не знаете маму.

— По крайней мере, выпейте кофе, чтобы не заснуть по дороге.

— Мне не очень-то хочется кофе, но я не отказался бы от стакана воды.

— Почему же вы не сказали об этом раньше!

— Не вставайте, — сказал Джонни быстро, жестом усаживая ее назад в кресло, — я схожу на кухню.

Летти поднялась со своего места.

— Я принесу, я бы и сама выпила воды.

— Я пойду с вами, — тут же сказал Джонни. Летти, которая начала постигать характер этих людей,

не спорила. Она поняла, что предложение Джонни в основном вызвано тем, что на дворе стояла ночь, идти на кухню темно и ей, женщине, полагалась защита, а еще он хотел избавить ее от ухаживания за ним, хотя последнее и не было главным. Учтивость эта была врожденной, она основывалась не просто на хороших манерах, которые можно воспитать, но на заботе о людях, которую прививали только постоянным примером. С этими проявлениями она часто сталкивалась со времени приезда в Сплендору, и Джонни тоже был не лишен этого. Всякий раз, когда такое случалось, она ощущала внутреннюю теплоту. Ей будет не хватать этого, когда придет время уехать.

— Я и не рассчитываю, — сказал Джонни, поставив принесенную им лампу на кухонный стол, — что здесь найдется немного соды.

— Наверняка она здесь есть.

Они нашли соду на открытой полке у стены. Джонни размешал ложку соды в воде и выпил, а потом стоял с рукой на животе, ожидая, пока самое лучшее средство от расстройства желудка начнет действовать. Летти зачерпнула из ведра, стоявшего на скамье, стакан воды для себя, потом взяла еще один стакан и подала его Джонни. Черный дымок и запахи от лампы были неприятны в спертом воздухе, она шагнула к выходу и открыла дверь. Облокотившись на косяк, Летти вдыхала свежий ночной воздух и пила воду, вглядываясь в темноту. Через некоторое время она повернулась к Джонни.

— Вы знаете, кто Шип, не правда ли?

Вода выплеснулась через край стакана, который он подносил ко рту, на рубашку и жилет.

— Помилуй Бог, леди, посмотрите, что я из-за вас наделал!

— Значит, знаете?

Смахивая воду с одежды с комичным смятением, он и не смотрел на нее.

— Что заставляет вас так думать?

— Вы смотрели на него сегодня так, как будто встретили привидение.

— Ну и что же я должен был делать? Не обращать внимания, что прямо на глазах у меня убили человека?

— О, не надо, вы сталкивались с людьми на поле битвы и, может быть, сами убили немало. В этом не было для вас ничего необычного. Это человек, загримированный под священника, так озадачил вас.

— Вы неправы.

— Вы думаете? Вполне очевидно, что Шип — в прошлом солдат армии южан. Человек его силы, стойкости и недюжинных способностей наверняка оказался бы в гуще сражений. Еще понятно, что он должен быть примерно одного возраста с вами, Рэнни, Мартином Иденом. Если он наделал такую суматоху сейчас, то и до войны он должен был быть хорошо известен в этих местах. Как же вы можете его не знать?

— Очень просто. Он может быть кем угодно и откуда угодно. Каким-то случайным путешественником, направляющимся в Техас, северянином, симпатизирующим южанам, дезертиром из федеральной армии, увиливающим от призыва джейхокером, — кем угодно.

— Если это было так, вы бы не узнали его и это не выбило бы вас из колеи.

— Вы не понимаете.

— Разве?

Джонни пристально посмотрел на нее, потом допил воду и отставил стакан.