Южная повесть - [15]

Мстислав стоял в недоумении, что же ему заказать. К нему вышел хозяин:

— Добар дан, друже! — несербский акцент угадывался отчетливо.

— Добрый, добрый!

— Что будете. Позволите подать форели — ничего вкуснее на всем которском побережье вы не пробовали. Я сразу вижу: едет знатный господин — как не угостить его лакомством.

— Черт с ней, давай. Вина и хлеба, — бросил вдогонку Мстислав, но хозяин уже скрылся в погребе.

Мстислав нашел взглядом свободный столик, и вдруг руки его коснулась чья-то рука. Она скользнула по его ладони словно шелк при входе в ресторан, как дуновение ветра под сенью облаков. Мстислав обернулся. Мимо него прошла девушка, не поворачивая к нему глаз. Мстислав отметил про себя, что фигура у девушки словно выбита рукой мастера-каменотеса, только упруга и пластична словно ветки лианы. Хрупкие руки обещали нежность, а длинные прямые волосы ниспадали ручьями как шторы над ложей и окутывали ее тайной. Модные туфельки еще более подчеркивали ее гибкость и стройность. Когда Мстислав присел за столик, хозяин уже поднимался с бутылкой молодого трехлетнего вина и ломтем хлеба. С довольным видом он положил это перед путником, затем ловко принял у повара жареную форель и лично полил ее соусом, подмигивая Мстиславу левым глазом.

Мстислав и не заметил, как съел блюдо и попросил добавки: его мысли целиком были поглощены красавицей. Только она показалась в помещении с тряпочкой в руке, чтобы протереть столы, из ближнего угла раздался храп и скрип скамейки. Пьянчуга, тихо ругаясь, поднялся к ней и потянул свою руку. Мстислав почувствовал, как мышцы его напряглись, взгляд наполнился кровью, ноги налились силами. Звеня доспехами, он привстал. Пьяница пытался схватить официантку за платье, та ловко уворачивалась. Мстислав подбежал к столику пьянчуги и размахнулся. Рука его снова почувствовала шелк, летящий от локтя до запястья, он остыл. Официантка глядела прямо в глаза пьянице, тот с каждой секундой трезвел: взгляд яснел, осанка распрямлялась, руки складывались по швам. Пьяница сам достал деньги, положил на стол, кажется, вдвое больше, чем был должен и, не говоря не слова, вышел. На выходе он еще раз глянул на официантку, затем на стоящего рядом с ней воина, коряво улыбнулся и быстро пошел по дороге к Тивати.

— Извините за беспокойство, — произнесла в тишине она. Молодые в углу замерли и молча наблюдали за происходящим.

— Не стоит. Вы извините… я просто …

— Не стоит стараний. Это обычное дело. Но все равно спасибо, — прервала она его и впервые вскинула взор. Голубые как весеннее небо глаза ее заставили его содрогнуться. На ум пришла прошедшая ночь, ему стало стыдно за себя, он отвел глаза.

«Господи, что сделать, чтобы встретить ее еще раз?» — подумал он. Колени его подсеклись, он путающимся голосом промолвил:

— Твоя рука словно ласковый подснежник в горах заставила меня остановиться и припасть на колени пред тобой. Твой взор как спелая роза меня очаровала. Как мне величать тебя, о красавица?

Йованна порядком была напугана сама. Стоящий перед служанкой на коленях рыцарь — эта картина может вызвать недовольство у хозяина.

— Прошу вас, встаньте. Я не хотела… — она чувствовала, что от смущения щеки ее наливаются как спелые персики, а грудь учащенно вздымается. И все-таки что-то внутри говорило ей: «Да, да, да, это он….боже мой, какое счастье, это он. Что же сделать, что он спрашивает меня?».

— Я не встану, богиня, с колен, пока не узнаю имя той, которая заставила меня пасть…

«Что он говорит? Какая богиня? Где хозяин?» — голова ее закружилась. Руки бессильно упали ему в ладони, голова покачнулась. Мстислав подхватил ее легкое тело и положил на ближайшую лавку. Хозяин уже выбежал и наблюдал за происходящим с изрядной долей тревоги. Однако упавшая в обморок служанка вызвала в нем адекватную реакцию: он схватил чистую салфетку, намочил ее холодной водой и обтер лицо прекрасной незнакомки. Потом сбегал за нашатырем и провел пару раз у нее под носом. Йованна поморщилась, но приоткрыла глаза. Незнакомец участливо и ласково глядел на нее, руки его были напряжены и сжимали ее талию. Голова лежала на чем-то мягком.

— Наверное, переутомилась на солнце, — пронзил тишину хозяин.

— Что же вы не бережете такое сокровище? — поинтересовался Мстислав.

— Как не бережем! Такое первый раз. Да уж больно жарко этим летом… Да вы не переживайте, это пройдет. Два-три дня отдыха и все снова в порядке, — забормотал хозяин, пытаясь перехватить девушку из рук путника.

Однако Мстислав вцепился в нее как заколдованный. Хозяин еще раз робко подернул ее платье, потом вытер пот со лба и посмотрел с укором на Мстислава. Только тут новгородец понял, что немного перешел грань дозволенного, нежно опустил ее голову на вовремя подсунутую хозяином подушку и осторожно высвободил руку. Все это время она смотрела ему в глаза, и он не в силах был оторвать свой взгляд.

— Йованна, — едва заметным шевелением губ произнесла она.

— Мстислав, — повторил тем же способом он.

Расплатившись с хозяином, Мстислав шел по дороге к стойлу неуверенным шагом. Он никак не мог придумать, что ему еще сделать, чтобы завоевать расположение девушки. «В конце концов, в Каменари я всегда доеду» — решил он и, повинуясь выработанной годами привычке, лихо запрыгнул в седло.