Ювелирная работа - [11]

Вообще-то Алекс был готов разделить отцовские деньги пополам, но нужно было оставить «люфт» для торга.

— Я понимаю, что вы можете захотеть забрать себе все, — продолжал Алекс. — Но это рано или поздно выяснится, потому что я настроен очень серьезно. И тогда у вас будут проблемы. Мне кажется, что сорок процентов без проблем лучше, чем сто с проблемами.

— Ну просто вылитый Савелий! — усмехнулся Гелий Назарович. — Тот, царствие ему небесное, тоже умел на пушку брать. Только вот в чем загвоздка — делить нам нечего. Отец ваш, Александр Николаевич, перед своей трагической гибелью все свои карманы вывернул, да еще и на стороне назанимал, потому что его проект, будь он трижды неладен, требовал огромных вложений, причем большей частью «черных». Была надежда на то, что все расходы удастся быстро отбить и заткнуть дыры до того, как из них потечет. А если вы меня в чем-то подозреваете, то сначала поглядите вокруг, — Гелий Назаровичобвел рукой свой кабинетик, — и скажите, стал бы я, имея крупные средства, сидеть в этой задрипанной конторе и учить разных кретинов тонкостям бизнеса? Я ведь и сам от этой затеи пострадал нешуточно. Поверил боссу и крупно вложился в его проект. Савелий умел убеждать. Говорил: «я буду императором тайги, а ты — ее премьер-министром».

Алекс так и не понял — соврал ему Гелий Назарович или нет, но предпочел сделать вид, что поверил. А то, чего доброго, старикан забеспокоится и решит подстраховаться от неприятностей. Помирать Алексу не хотелось…

Первого июля 2011 года Александр Николаевич Бушмакин стал москвичом, зарегистрированным по адресу Зеленый проспект, дом 78, квартира 20. До метро десять минут неспешным шагом, окна выходят в зеленый двор, дом новый, этаж пятый — «золотая середина», в квартире — свежий ремонт. И все это за вполне вменяемую цену, к которой бонусом прилагалась пикантная история. Квартиру в подарок молодоженам купили и отремонтировали родители невесты. После свадьбы молодожены провели здесь ночь, а затем отправились в романтическое свадебное путешествие по Италии, где молодая жена застукала своего драгоценного муженька с горничной. Скандал, развод, девичья фамилия. Жить в подаренной родителями квартире дочь наотрез отказалась, поскольку посчитала ее «про̀клятой» — переспали молодожены там разок и вся семейная жизнь пошла под откос. А тут на горизонте нарисовался провинциал с «живыми» деньгами, которому была нужна именно такая квартира. Разумеется, Алексу больше хотелось поселиться где-нибудь в центре, например — на Арбате или на Тверской, но приходилось выбирать одежку по своей мерке, то есть квартирку по своим средствам. Новогиреево оказалось оптимальным вариантом — и не очень-то далеко от центра, на метро за четверть часа можно доехать до Таганки, и район ничего, и цены на жилплощадь не особо кусачие, и заводов дымящих под боком нет.

Новоселье Алекс праздновал в одиночестве, в своем новом жилище. Прежние владельцы оставили Алексу «про̀клятую» кровать, на которой молодожены провели первую брачную ночь, и кухонную мебель, которая была сделана по индивидуальному заказу именно для этого пространства, а при демонтаже превратилась бы в никому не нужный ворох дров. Алекс купил в магазине по соседству уютное кресло и решил, что на первое время с него мебели хватит, работать можно и на кухне, благо стол там огромный.

Меню праздничного ужина было скромным — пицца, эклеры, красное сухое вино. Для пущей романтики Алекс зажег ароматическую свечу… Скучно не было, потому что он привык к одиночеству давно, еще после смерти матери. Было страшно. Один, в незнакомом городе, да еще в каком… Это же Москва, которая бьет с носка и не верит слезам. Однако же, имелись в его нынешнем положении и преимущества. В Москве никто не знал ни Александра Николаевича Бушмакина, ни обстоятельств его жизни. Можно было писать жизнь с чистого листа, чем, собственно, Алекс и занимался с сентября прошлого года, и не опасаться неожиданных встреч со старыми знакомыми. В Братске эти встречи конкретно задолбали. То приходилось «узнавать» незнакомых, то одергивать себя, чтобы не узнавать знакомых. От всей этой «дипломатии» голова шла кругом.

За время, прошедшее после увольнения из больницы, у Алекса составился четкий план действий. Со стационарами пока надо завязать. Там ты у всех на виду и каждый твой промах сразу же становится общеизвестным, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Пока будешь набираться ума-разума, испортишь репутацию. К тому же работа сложная, пациента никуда не сплавишь, пока он не пойдет на поправку. Плавали — знаем.

Вначале Алекс склонялся к работе на участке. Не сахар работенка у участкового терапевта, конечно — бегать по вызовам на своих двоих в любую погоду. Но зато на дому тебя никто из коллег и сестер не видит, а на приеме видит только одна медсестра и больше никто. К тому же, в амбулаторных картах содержится подробнейшая информация о пациентах. Читай — и действуй. А как опыта наберешься и окончательно «породнишься» с медициной, то можно и в стационар вернуться. В какой-нибудь хороший, на хлебное место.