Юстиниан. Великий законодатель - [30]
IX
Сражение возобновилось на следующий день (в пятницу) и велось уже не вблизи Аугустеума, а переместилось к северу от храма Святой Софии. Современный нам мир знает немало примеров уличных боев; поэтому стоит сделать кое-какие сравнения. Мятежники подожгли городские кварталы, расположенные возле претории, ветер погнал пламя на юг, и вторая волна большого пожара прокатилась вдоль Святой Софии и добралась до выгоревшей части столицы, пожрав на своем пути больницу, переполненную пациентами. В субботу бои переместились еще дальше на запад. Велизарий прошел по Месе и попытался захватить боковые улицы, чтобы прорваться на запад к оконечности Медного рынка, из восточной части которого его вытеснили накануне. Мятежники, засевшие в здании, называемом Октагоном, превратили его в импровизированную крепость и защищались там до тех пор, пока воины Велизария не подожгли здание, вынудив защитников покинуть его. Но Велизарию так и не удалось взять Медный рынок: поднявшийся северный ветер погнал огонь на его солдат, и под натиском пламени им пришлось отступить. Субботний пожар венчал затянувшуюся агонию. Огонь всепожирающей волной прокатился по Месе к форуму Константина, уничтожая все на своем пути. Когда Велизарий с наступлением ночи вернулся к императору, он не смог доложить ничего обнадеживающего. Мало того что ему не удалось подавить вооруженное сопротивление мятежников; со своими войсками он спалил немалую часть самых красивых и дорогих кварталов столицы.
К этому времени в императорском дворце, который строили, не рассчитывая на его осаду, начала ощущаться нехватка пищи и воды. Юстиниан отдал приказ, чтобы все не проживавшие во дворце люди покинули его. По-видимому, он не мог доверять верности всех сенаторов, которым пришлось переживать осаду вместе с ним, и выгнал их прочь. Остались только такие старые приближенные, как Трибониан и Иоанн, которым при любом исходе пришлось бы разделить судьбу своего императора. Ипатий и Помпей не желали покидать дворец, но этот протест вызвал раздражение Юстиниана. Он решил, что они протестуют слишком бурно, и выгнал их вместе с остальными. То, что предстояло сделать, должно было происходить по договоренности между твердыми приверженцами императора. Небольшая, тесная группа людей, оставшихся во дворце и знавших, что дни их могут быть сочтены, а судьба решится в любую минуту, приготовились вместе жить или умереть. Они рассчитывали, конечно, жить, если для этого представится возможность. В качествах этих людей не приходилось сомневаться. Сотворив их, Господь, по мере понимания каждого из них, заповедал им драться, бороться и выжить; и они твердо решили следовать его воле.
Так закончилась ночь субботы, 17 января 532 года. Занималась заря воскресенья.
X
У этих людей была разработана программа действий, хотя происходившие события заставили отклониться от строгого плана. Утром в воскресенье Юстиниан лично прибыл на ипподром и показался в императорской ложе. Вероятно, на ипподроме собралось достаточно много людей, ожидавших, что произойдет дальше. По городу сразу разнеслась новость: Юстиниан здесь.
Император сделал последнюю попытку достичь мирного соглашения с мятежниками. Держа в руках Евангелие, он поклялся заключить мир со своими врагами, удовлетворить все требования, объявить полную амнистию и гарантировать отсутствие преследований. На какую-то часть присутствующих это произвело нужное впечатление; другие, однако, продолжали сохранять враждебность. Раздались крики: «Клятвопреступник!» Это было напоминанием Юстиниану о его клятвах Виталиану. Раздавались и крики в поддержку Ипатия. Стало ясно, что попытка примирения потерпела неудачу. Тем временем по городу разнеслась весть о том, что Ипатий и Подшей снова дома. Огромная толпа, славя Ипатия, подошла к его дому, принялась вызывать его и вытащила его на улицу. Жена Ипатия, Мария, хорошо понимая смысл такой манифестации, вцепилась в мужа, не желая отпускать его, и продолжала держаться за него, пока ее не оттеснили в сторону. Процессия с Ипатием вернулась к форуму Константина, единственному пощаженному огнем общественному зданию, и короновала нового императора, вручив ему за неимением других знаков императорского достоинства золотую цепь.
За этим последовало заседание сената в полном составе. На этом заседании стали известны имена руководителей мятежа. Дискуссии показали, что присутствовавшие сенаторы обладали достаточной властью, чтобы направлять и контролировать ход антиправительственных действий. Было предложено атаковать дворец. Против такой политики проголосовал только один сенатор по имени Ориген. Он советовал придерживаться выжидательной тактики, подчеркивая, что время работает на мятежников. Но в конце концов было все же решено идти на дворец. Ипатия принесли на ипподром и усадили в императорскую ложу. Вся арена была заполнена народом; вероятно, там стоял невообразимый шум.
Ипатий был создан не из того материала, из какого делают героев. Какие бы чувства ни обуревали в тот момент обитателей дворца, состояние и положение Ипатия было еще более отчаянным. Он представлял собой тот сорт людей, которые чувствуют, что единственный шанс обрести безопасность — предать своих сторонников, хотя в этот момент они казались победителями. Находившаяся в ложе императорская гвардия взирала на происходящее с отеческим интересом или, скорее, с отеческим равнодушием. Пока толпа неистовствовала, Ипатий подозвал к себе гвардейца по имени Эфраим и попросил его отнести во дворец письмо, в котором извещал императора, что мятежники собрались на ипподроме и если Юстиниан не промедлит, то сможет захватить их врасплох.
Заключенный Фрэнк Леоне за полгода до освобождения становится объектом преследований мстительного и изобретательного в своем коварстве начальника тюрьмы Драмгула. Это жесткая драма насилия «слуг закона» над «зэками» и среди заключенных, история смелого, обладающего огромной силой воли одиночки, бросившего вызов изощренной системе угнетения и, похоже, обреченного в своей борьбе.(Фильм с аналогичным названием снят в 1989 году. Режиссер Джон Флинн. В главных ролях Сильвестр Сталлоне, Дональд Сазерленд, Джон Эмос.
Книга в увлекательной форме рассказывает о жизни и правлении преемника Августа — римского императора Тиберия. Личность этого правителя, представляющая несомненный интерес с исторической точки зрения, до сих пор остается психологической загадкой. Автор, используя свидетельства великих историков древности — Тацита, Светония и достижения современных исследований, наиболее полно воссоздает образ Тиберия.
Джордж Бейкер предлагает увлекательную биографию римского императора Константина Великого, в личности и деяниях которого сфокусировались важнейшие достижения Древнего мира. Он обессмертил свое имя, сделав христианство основной религией Европы. Определил развитие западной цивилизации на последующие века. В книге ярко, живо и образно воссоздана сложная атмосфера эпохи реформ Константина Великого.
Джордж Бейкер предлагает увлекательную и наиболее полную из существующих биографий Гая Октавия, усыновленного Цезарем и поэтому получившего имя Гай Юлий Цезарь Октавиан, ставшего первым императором Рима, по возможности избегая предвзятых опенок и непроверенных мнений. Бейкер использует не только свидетельства великих историков древности, но и достижения современной научной мысли. В книге воссозданы реалии политики, экономики и быта Древнего Рима.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.