Юстиниан - [86]
— Ты и я... Варвар из Фракии и дочь дрессировщика медведей... Мы показали этому миру, правда?
— Да, моя дорогая... Показали... Вместе...
Он проснулся, как от толчка, и с ужасом понял, что маленькие руки Феодоры, которые он сжимал в своих руках, холодны, словно лёд. Шок и усталость последних дней сделали своё дело, и Юстиниан заснул возле жены... а теперь она была мертва! В панике он наклонился к её губам — дыхания не было...
Феодора умерла[139] — а он спал!
Ему казалось, что главный столп и опора всей его жизни внезапно рухнули, и в свои шестьдесят шесть он оказался слаб и совершенно одинок. Остаток жизни представлялся ему пустыней, по которой Юстиниану суждено было пройти в одиночестве. Сейчас его Великий План казался незначительной ерундой: да и какой мог в нём быть смысл, если Феодоры больше не было рядом?
Отчаянный крик горя и боли вырвался из груди императора. Забрав Феодору, Бог, должно быть, отвернулся от своего наместника, оставил его навсегда. И снова — как проклятие — нахлынули неуверенность и отчаяние, мучившие его всю жизнь. Он проклят, он обречён приносить горе и смерть всем, кто находится рядом с ним, — вот теперь ушла и Феодора. Ещё одна страшная мысль пронзила его, словно молния: он виновен, виновен не только перед законом, но и перед Богом, ибо повинен в грехе убийства, поскольку своими руками дал Феодоре яд. То, что он действовал из любви и жалости, ничего не меняет. Для такого страшного поступка нет и не может быть отпущения грехов — а значит, небеса закрыты для него, и не будет никакой радостной встречи с Феодорой, а значит, не будет и утешения для него на склоне лет...
Но разве бог — не добрый и любящий отец, который не станет наказывать того, кто так верно служил ему всю жизнь? И разве не Христос сказал, что раскаявшийся не погиб для царствия небесного? Юстиниан будет молиться и ждать знамения, что молитвы его услышаны.
Надежда и страх переполняли его, смешиваясь с горем, когда он поцеловал холодный лоб жены. Затем император позвал Феоктиста и ушёл к себе в молельню.
...И всю свою жизнь, Господи, я посвятил тебе! Я хотел восстановить Римскую Империю на Западе, чтобы нести слово твоё всему миру. Пусть не всё ещё сделано — но сделано немало, Господи! Я хотел установить единую веру во всей Империи, чтобы люди поклонялись тебе так, как должно. Я знаю, Господи, что так и не преуспел в этом, но я буду упорен и с твоей помощью, на которую уповаю, принесу свет в души тех моих подданных, что всё ещё томятся во тьме...
И ещё, Господи, помилуй меня за то, что я помог уйти из жизни любимой моей супруге Феодоре. Я сделал это из жалости и любви, чтобы облегчить мучительную для неё боль. Но не было ли это проявлением моей собственной слабости — чтобы избавить себя от вида её страданий? Если это так и ты читаешь это в душе моей, то прими моё раскаяние и прости меня, недостойного слугу твоего Юстиниана. А чтобы я знал, что ты простил меня, сподоби меня знамением, молю тебя, Господи...
Тень от креста стала короче, прижалась к его основанию. На улице загрохотали телеги — торговцы торопились к воротам прежде, чем их закроют на ночь. В молельне стало так темно, что император, стоявший на коленях, больше не мог различать слова молитв. Страшное чувство безнадёжности и отчаяния проникло в его разум. Рассчитывать на знамение было ошибкой...
...и что, если воскресение есть всего лишь миф, а Иисус превратился на самом деле в кучу истлевших костей, покоящихся в безымянной могиле где-то в Палестине? «Если Христос не воскрес, то вера твоя напрасна!» — говорил апостол Павел...
Юстиниан чувствовал себя так, словно чёрные волны отчаяния затопили его с головой.
В триклинии Девятнадцати Лож длинная и нескончаемая процессия шла мимо гроба, в котором лежала почившая императрица Феодора. Патриарх Константинопольский Мина со свитой монахов и бородатых священников, папа римский Вигилий в сопровождении нунция и апокрисиария Стефана, иерархи Запада и Востока, сенаторы, патриции, префекты, высокопоставленные чиновники, судьи, военачальники... и наконец сам император Юстиниан.
Он едва видел от слёз — ив последний раз смотрел на любимое лицо. Бледное, словно мраморное чело было гладким, все приметы болезни и страданий чудесным образом исчезли с него, и Феодора в смерти снова стала прекрасной, как и в молодости.
Быть может, это и было знамение? Юстиниан задавал себе этот вопрос, пока клал дрожащими руками на грудь любимой драгоценное ожерелье — прощальный подарок. Затем, не в силах более сдерживаться, он разрыдался, и его осторожно подхватили под руки и увели от гроба.
Монахи подняли Феодору и понесли к месту её последнего пристанища. Священник провозгласил с амвона:
— Покойся с миром, императрица! Царь Царей и Господь всемогущий призывает тебя к себе...
Скорбная процессия медленно двинулась через Аугустеум, по Месе, мимо толп молчаливых горожан, через форумы Константина и Феодосия к последнему месту пристанища императрицы, храму Святых Апостолов. Здесь, под пение заупокойных молитв, тело Феодоры переложили в каменный саркофаг — императорскую гробницу.
Европа. Начало V в. н. э. Два старых друга, а теперь — злейшие враги, сходятся лицом к лицу на поле боя. Аттила, предводитель гуннов, уже испытал разлагающее влияние власти, тогда как Аэция, последнего из великих римских полководцев, власть облагородила. Ставки в предстоящей битве как никогда высоки: от ее исхода зависит судьба как Рима, так и империи гуннов…
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.