Юрколлегия разыскивает... - [17]

– Поехали, Валентин Петрович.

– Что? – Семин провел ладонью по лицу. – Ах да, в Москву? Простите, Марина Сергеевна, давайте завтра.

Миронов вышел из столовой, поправил шейный платок, одернул пиджак, руки перестали вызывающе вылезать из рукавов. Он быстро пересек холл и нагнулся к окошечку администратора.

– Добрый день, Владимир Иванович, – быстро сказал Миронов, – произошло маленькое недоразумение.

Балясин вздрогнул, кашлянул, отложил ручку, но головы не поднял.

– Здравствуйте, товарищ Миронов. Чем вы недовольны? – спросил он тихо.

– Понимаете ли, вчера собирался уезжать и рассчитался за номер. Теперь я передумал и остался.

Балясин покачивал седой головой и канцелярской ручкой ставил точки на фиолетовой промокашке, которые расползались звездочками, и было непонятно, слышит Балясин собеседника или нет.

– Рассчитался я в восемь утра, – продолжал Миронов, – и до восьми вечера не находился в номере. Должен ли я платить за эти полсуток?

– Наверное, – ответил Балясин и подвинул к себе толстую регистрационную книгу.

– А вот мои приятели, Семин из восьмого номера и Зотов из сто пятого, не платят.

– Минуточку. – Балясин стал листать страницы. – Восьмой, сто пятый, – бормотал он, – кажется, вообще не рассчитывались. Здесь, – он ткнул пальцем в книгу. – Вы не ошиблись, товарищ Миронов...

– Пустяки, – Миронов махнул рукой, – извините за беспокойство. Я так и знал, они надо мной подшутили...

Он взбежал на второй этаж, встал у входа в библиотеку, отсюда были хорошо видны двери столовой, из которых неторопливо выходили отдыхающие. Наконец появились Марина, Семин и Зотов, они задержались в холле, о чем-то поговорили и разошлись.

Семин свернул в коридор (он жил на первом этаже), а Марина с Зотовым стали подниматься по лестнице. Миронов зашел в библиотеку, полистал подшивку «Экрана» и через минуту вышел. Он спустился, прошел в столовую и занял свое место за столом, словно еще и не завтракал.

– У меня муж такой же, – сказала официантка и поставила перед ним бутылочку кефира и порцию творога. – Ест за троих, и кожа да кости. Кушайте, Сергей Иванович, не переживайте.

– Спасибо, Машенька, – Миронов смущенно улыбнулся, – я вам очень признателен.

Он налил стакан кефира, медленно выпил, ерзнул глазами, не подсматривает ли кто, вынул из кармана ученическую линейку и бритвенное лезвие и положил их под тарелку, затем с аппетитом стал есть творог. Когда Машенька в очередной раз пробежала на кухню с подносом, он быстро нагнулся, запустил руку за батарею и, не сводя взгляда с входных дверей, стал водить рукой за батареей. Через несколько секунд он выпрямился и положил себе на колени небольшой сверток. После этого он измерил сверток по длине, ширине и толщине, спрятал линейку в карман, бритвой отрезал кусочек бечевки и лоскуток мешковины, в которую был завернут сверток, и так же быстро положил сверток назад за батарею. Когда Машенька вернулась из кухни, он доедал творог. Официантка заговорщически подмигнула ему. Миронов ответил смущенной улыбкой и, поклонившись неловко, удалился.

Глава 8 АКТЕР МИРОНОВ?

– Взгляните на эту карту. – Адвокат вынимает из портфеля сложенную вчетверо плотную бумажку и разворачивает. – Это карта Парижа. Карта города, в котором подсудимый жил в своих мечтах. Внутренний эмигрант, добровольно заточивший себя в камеру больного воображения. Сказочка о рае обетованном в «свободном» мире «свободного» предпринимательства.

Кстати, сказочка эта значительно опаснее, чем мы предполагаем. Моего подзащитного она привела на скамью подсудимых, но такой конкретный, осязаемый результат совершенно не обязателен. Количество поражений западной мифологией нам неизвестно, заболевание это может протекать в самых различных формах. К сожалению, на мой взгляд, борьба с ним ведется зачастую излишне прямолинейно. Если правда на нашей стороне, то разве этого вполне достаточно, чтобы не утруждать себя поисками более действенных форм?

Вернемся к подсудимому. Вы видите, что он человек сдержанный, сильный, умеющий владеть собой даже в критической ситуации. Существует неверное, точнее, поверхностное мнение, что людям сильным и сдержанным жить легче. Такие люди большего добиваются, они полезнее обществу —я не беру наш печальный случай! – с ними легче жить. Легче тем, кто живет рядом, но не им самим. В подавляющем большинстве сдержанность и сила – качества выработанные, а не природные. Впоследствии они обязывают человека к тем или иным поступкам вне зависимости от их желаний. Не обманывайте себя, не делайте ложный вывод, что мой подзащитный равнодушен к содеянному и к происходящему в настоящий момент. Маска прикипела к его лицу, с ней он жил многие годы, обманывая окружающих и себя. А ведь это страшно – жить с чужим лицом! Сдержанность моего подзащитного не что иное, как средство угнетать собственную волю, умение загонять внутрь протест, а скорее всего болезнь. Болезнь, которая заразила весь организм.

Марина услышала телефонный звонок, сняла трубку и молча приложила к уху.

– Здравствуй, беглянка, – услышала она ровный голос мужа и опустилась на кровать. – У нас изменился номер телефона. В твое отсутствие я сделал ремонт. Мама здорова и передает тебе привет. Вот, пожалуй, и все новости. Как ты?