Юрий Лонго: «Вся жизнь как под общим наркозом» - [7]

14 сентября 2002 года.

Погружение в память.

Это было в детстве. Однажды мы с Мишкой купались на озере. Он нырнул на середине озера и исчез под водой. Минуту нету, две, пять, десять.

Я стал кричать: «Ми-ша-а-а-а…». Он не появляется. Я тогда сильно испугался.

Правда, мы выпили с ним бутылку разливного вина и уже были «хорошие». Я растерялся. Всё могло случиться. Всё-таки пьяные. Я кричал полчаса с надрывным голосом. Хмель, как рукой сняло. И вдруг кто-то сзади — хлоп по плечу. Поворачиваюсь, а это Мишка-мерзавец стоит, шатается и смеётся надо мной. Оказалось, он нырнул вбок и спрятался за камышами, и тихонько-тихонько выполз на берег вдалеке от меня, и стал наблюдать за мной. Тогда я понял, что вино действует не одинаково на всех.

Помню, лет через десять, нам лет по 18, подошли с Мишкой к деревенскому ларьку под названием «Голубой Дунай», взяли пару бутылок портвейна и он, не отходя от окошечка продавца тёти Вари, выпил прямо из горла целую бутылку и потом весь вечер танцевал на веранде летней площадки, как ни в чём не бывало. Вообще он для меня был всегда загадкой. Мой первый друг детства Мишка Ш.

Осень. Дача.

Только что вернулся с юга. Был в Джубге на машине. За 10 дней ни строчки. Пишется тогда, когда спокойно на душе. Заезжал на один день в свой любимый Краснодар. И тоже ни строчки. Не пишется на родине.

Ловил рыбу в Незамаевской на реке «Ее» со своим настоящим другом детства Мишкой Шоминым

(Шпок).

Мишка — это был его сосед через дорогу, они с Юриком дружили, вместе шалаши строили и в войнушку играли. Мишка этот тоже в моём классе учился. Он здесь, в станице, так и живёт, там, где был дедушкин старый домик Работал сварщиком, но сварщики рано на пенсию уходят, и сейчас он работает сторожем. Женился, выпивает, конечно. И он пьёт, и жена его тоже пьёт.

Из дневника Юрия Лонго

Июнь 2004 года.

В деревне чистый, свежий воздух. Зелень, питание натуральное, а люди спиваются от скуки.

Выпивание спиртных напитков строго пропорционально длительности времени, т. е. частота употребления их. Удовольствие зависит от промежутка между питием. Если редко пить, то можно отвыкнуть (и слава Богу). Если часто, то удовольствие ноль.

Трезвые люди, в буквальном смысле не пьяные, воспринимают мир объёмнее, многограннее в конечном итоге. Нежели залить глаза водкой и войти в «коридор» сомнительного кайфа. И вперёд, пьяный базар!

Единственный приемлемый кайф — это кайф в искусстве.

После восьмого класса Юра уехал в Краснодар, окончил там техникум, курсы художников-оформителей, курсы игры на инструментах духового оркестра и стал работать оформителем сначала в клубе, а потом на телестудии, играл в духовом оркестре в клубе. Когда приезжал к нам погостить, все ребята и девушки в станице ему завидовали, потому что он всегда был со вкусом одет и с модной стрижкой. У него в станице по-прежнему оставалось много друзей, товарищей, с которыми у него были взаимная любовь и уважение, любил одну девочку.

Из дневника Юрия Лонго

Открыть завесу воспоминаний.

Учитель физики в 5 классе в очках, маленький, с авторучкой, вот с таким почерком.

Нина, класс 5-в. Лето, возле памятника Ленина в Незамаевской.

Неудавшееся свидание. Первая неуклюжая страсть. Тяга к старшеклассницам.

Валя. Велосипеды. Новоивановская.

А потом, вдали от дома, видимо, он замкнулся. Мы долгое время совсем не общались, он даже писем не писал. Как он уехал из дома, у него совсем изменился характер. У нас в семье всегда было принято всех родных и друзей поздравлять с праздниками, с днём рождения. А когда он уехал, с его стороны это всё сразу прекратилось. Я его регулярно поздравляла с днём рождения, он очень радовался и телеграммам, и открыткам, при встрече говорил: «Валя, я так люблю твои письма читать!» Я же ему всегда подробно писала обо всех его друзьях, знакомых, кто, где, чем занимается. Но сам он с тех пор никогда, ни разу не поздравил меня ни с днём рождения, ни с праздником. Правда, в последние годы тоже стал писать очень коротенькие письма, так быстренько-быстренько, как придётся. Даже удивительно.

Из дневника Юрия Лонго

Апрель 2004 года.

Всё хочется побыть одному. Накануне 1 мая. Где-то Валя готовится к празднику, как раньше. Какая долгая жизнь. Дядя Миша, бабушка в Ивановской, тётя Клава, Коля, Гриша.

О себе он тоже никогда не рассказывал. Например, о том, что он — известный в стране человек, я узнала совсем не сразу и не от него. Прочитала то ли в газете, то ли в журнале.

Ясно, что с возрастом появляется ностальгия по прошлому, по детским годам, и хочется встречаться. Последние годы Юра обязательно каждое лето на несколько дней приезжал в станицу. Стал всем интересоваться. Мы с ним два раза ездили в станицу Новоивановская, туда, где жили наши бабушка и дедушка, искали их дом. Дома нет, фотографировались только у того места, где раньше домик стоял. И вот какая черта характера у него появилась, так это покомандовать. Но раз уж он — гость, так я выполняла все его команды и указания: «Валя, давай, свари-ка борщ!» Я ещё не успела кастрюлю принести, а он: «Валь, не надо борщ, мы на рыбалку сейчас поедем». У него каждые пять минут менялись и настроение, и мнения, и рассуждения.