Юрий Гагарин. Первый полёт в документах и воспоминаниях - [48]

Полярный день у нас в Заполярье отмечался 22 января. И в этот период проводилась вся предварительная подготовка молодого летного состава. Изучалась авиатехника, изучался довольно трудный район полетов.

Аэродром был расположен вблизи норвежской границы. Посадочный курс проходил в тринадцати километрах от нас, а в тридцати километрах находилась граница с Финляндией. Это налагало особую ответственность на подготовку и на выполнение всех полетных заданий. <…>

Юра, очень темпераментный, вдававшийся во все детали и подробности, довольно часто приставал и надоедал своему командиру звена Леониду Даниловичу Васильеву, который приложил много сил и своих знаний, чтобы подготовить качественно и обеспечить необходимыми знаниями летчиков своего звена.

Из воспоминаний Леонида Васильева

Первая проверка показала хорошую подготовку молодых летчиков. Особенно успешно сдал зачеты Гагарин. Материальную часть МИГа он знал так, словно пролетал на этой машине несколько лет.

Полеты начались на исходе полярной ночи. Вначале знакомились с районом аэродрома. Местность вокруг была гористая. Сопки достигали полукилометровой высоты, и это затрудняло полеты в пасмурную погоду. Четвертый разворот при заходе на посадку надо было делать на высоте не менее четырехсот метров.

У Гагарина был хороший глазомер. Расстояние до земли он определял безошибочно, но однажды погода и ему устроила ловушку.

Возвращаясь с задания, он точно рассчитал посадку и приземлился в положенном месте. Казалось, все в порядке, а самолет, вместо того чтобы остановиться, все катится да катится и не слушается тормозов. Гагарин резко нажал на тормоза. И тут-то произошло непредвиденное — машина пошла юзом, да так, что с колес сорвало покрышки. Оказалось, полосу покрыл гололед, а при гололеде резкое торможение разворачивает машину и, как правило, летят покрышки.

Гагарин, знавший об этом лишь по рассказам старых полярников, очень переживал свою неудачу.

Из воспоминаний Анатолия Рослякова

Я помню его первый самостоятельный вылет, который произошел в апреле 1958 года. Стоял прекрасный солнечный день с утра. Когда мы начали полеты согласно плановой таблице, он первым должен был после провозного полета сделать самостоятельный полет, который представлял собой полет в районе аэродрома по большому кругу на высоте, установленной руководителем полета, для ознакомления с прилегающим районом и для того, чтобы восстановить свое притупившееся чувство летчика во время перерыва в полетах. После провозного полета, который выполнялся с заместителем командира полка, он получил добро на самостоятельный вылет. Это было событие в эскадрилье, и в звене, и в полку, когда молодые летчики делают свой шаг в небо.

Первым в нашей эскадрилье вылетел Юра. Мы поздравляли его, выпустили боевой листок «Молния», в котором отразили его полет, отличные оценки взлета и посадки. И я помню тот момент, когда Хоменко — наш секретарь комсомольской организации полка — во время поздравления мной и Решетовым Юрия Алексеевича после выполнения первого самостоятельного полета в небе Заполярья сделал несколько снимков.

Дальнейшие его полеты предусматривали совершенствование боевой подготовки, а задачи были очень большие. Мы должны были и бомбить, и стрелять, и вести воздушные бои, перехватывать воздушные цели противника.

Все программы подготовки боевого летчика Гагарин выполнял успешно. Вся его годичная подготовка прошла отлично. Он являлся и передовым летчиком, и семья у него была хорошая. После окончания медицинского училища Валя приехала к нему, и началась у Юры настоящая семейная жизнь.

Так начался его жизненный и летный путь в нашем Заполярье.

Из воспоминаний Николая Вильямского

Я был первым инструктором Гагарина в авиационной части, в которую он вместе с группой других молодых летчиков прибыл осенью пятьдесят седьмого года.

Невысокого роста, ладно сложенный офицер удивительно быстро расположил к себе сослуживцев, покорив их своим трудолюбием, уравновешенностью, добротой и отзывчивостью. И летчиком Юрий Гагарин был незаурядным. Не раз летали мы с ним в паре в сложных условиях Заполярья, на больших и малых высотах, ходили на перехват «вражеских» истребителей. Гагарин быстро схватывал и усваивал самые трудные элементы воздушного боя, действовал бесстрашно, находчиво, инициативно. А на досуге Гагарин буквально преображался: веселый, жизнерадостный, он заражал всех своим оптимизмом. Мы часто ходили с ним на охоту, на рыбалку, и тогда перед нами во всей своей красоте раскрывалась его широкая душа.

Из воспоминаний Анатолия Рослякова

Шло время, погода весенняя в Заполярье характеризуется как неустойчивая. И недаром у моряков и летчиков Заполярья есть такое выражение: «Баренцево море является кухней погоды Заполярья». Мы не получали никаких данных от станций, расположенных по ходу циклонов, и мы неожиданно сталкивались с ними, когда они врывались на побережье Кольского полуострова. В этом и заключалась очень большая опасность выполнения полетов. Сесть на запасной аэродром было не так просто, потому что все аэродромы были расположены вдоль береговой черты, и почти все они практически закрывались этими снежными зарядами.