Юрий Двужильный - [62]
Конечно нет! Все, что удалось узнать о солдатах, сержантах и офицерах, погибших в Хорошках двадцать лет назад, а также о сержанте Константине Волкове, еще и еще раз подтверждает необходимость настойчивого, кропотливого поиска материалов о героях войны, терпеливой проверки имеющихся фактов. Работа эта большая и очень важная. Что может быть благороднее и радостнее шаг за шагом восстанавливать правду о войне, искать материалы о неизвестных, а порой и забытых героях! И документы военного архива всегда будут нам путеводной нитью в этом поиске, исходным материалом, который будет уточняться и дополняться в процессе поиска.
А если фамилия сержанта Волкова уже выбита на памятнике в Хорошках, то это беда небольшая — такую ошибку можно всегда исправить. И я думаю, что жители Хорошей сделают это с большой радостью.
Разве можно не радоваться тому, что человек, которого считали погибшим, живет на свете!
ПАМЯТЬ СЕРДЦА
Люди!
Покуда сердца
стучатся, —
Помните!
Какой
ценой
завоевано счастье, —
пожалуйста,
помните!
Я снова еду в Белоруссию, правда, не в свою деревню, а в Хорошки, на открытие памятника погибшим воинам. Вместе со мной едут Нина Михайловна Двужильная и ее сын Александр. Тот самый Сашуня, которому в каждом письме Юрия с фронта всегда отводилось несколько строчек. И написаны они были по-особому, крупными печатными буквами, чтобы сам смог прочитать.
Теперь это был уже не Сашуня, а Александр Сергеевич, молодой ученый, только что закончивший аспирантуру Ленинградского политехнического института и получивший направление на работу где-то в Сибири.
В Могилев приехали рано утром. Несколько часов, остававшихся до отхода поезда на Чаусы, мы провели в городе. Ведь Нина Михайловна и Александр были здесь впервые, и мне, как местному старожилу, пришлось стать экскурсоводом.
Моих спутников интересовало буквально все: когда был основан город, откуда происходит название, что было наиболее примечательным в его истории. И конечно, их особенно интересовало все, что было на могилевской земле в годы минувшей войны.
И я рассказал им все, что совсем недавно узнал о героической обороне Могилева летом 1941 года частями 172-й стрелковой дивизии и отрядами народного ополчения, продолжавшейся почти месяц.
К сожалению, эта одна из самых ярких и драматических страниц истории Великой Отечественной войны мало известна советским людям. А ведь в этом городе двадцать три дня шли ожесточенные бои, даже тогда, когда гитлеровские войска подходили к Смоленску. Защитники Могилева проявили исключительное мужество и самоотверженность.
Плечом к плечу с воинами 172-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор Михаил Тимофеевич Романов, сражались бойцы народного ополчения города.
Вот что писал о 172-й дивизии маршал Еременко в своих воспоминаниях:
«Эта героическая дивизия заслуживает не меньшей признательности советского народа, чем доблестные защитники Брестской крепости, ибо воины дивизии выстояли на полевых укреплениях, созданных ими с помощью местного населения, двадцать три дня сдерживая напор танковой армады Гудериана. Они оставили город по приказу своего командира лишь тогда, когда фронт откатился на добрую сотню километров от «белорусского Мадрида», как называли Могилев его доблестные защитники».
Я рассказал Нине Михайловне, Александру и о могилевском подполье, которое возникло сразу же после захвата города гитлеровцами. Сколько славных подвигов совершили подпольщики, сражаясь с врагом! Я где-то читал, что Могилев называли карающим городом. Как это верно!
Мы идем по Первомайской улице, здесь почти каждый дом — свидетель героической борьбы подпольщиков. А вот улица имени Тани Карпинской, одной из активных участниц «Комитета содействия Красной Армии» — так называлась могилевская подпольная организация. Руководил ею учитель Казимир Юлианович Мэттэ. Насчитывала организация около 500 человек.
Подпольщики установили тесную связь с партизанами и диверсионно-разведывательными группами, действовавшими в окрестностях города. С их помощью в Могилеве работали две радистки — Аня Анисимова и Вера Зотова, которые прямо из города передавали сведения советскому командованию.
Мы зашли в областной краеведческий музей, где собрано очень много материалов о героической обороне города, о могилевском подполье. А в городском театре, как нам сказали, с большим успехом идет пьеса «Это было в Могилеве», написанная местным журналистом Тарасовым по материалам тех дней.
Не хотелось верить, что официально могилевское подполье было признано лишь в августе 1963 года и все, что мы теперь узнали, стало широко известно лишь совсем недавно.
Чем объяснить все это?
Последняя фотография Юрия Двужильного. Апрель 1944 г.
Мне думается, что героическая оборона Могилева и работа подпольной организации долгие годы оставались неизвестными потому, что у нас, к сожалению, при изучении истории Великой Отечественной войны допускаются иногда своеобразные перекосы. К отдельным событиям в силу ряда причин, среди которых не последнее место занимают субъективные, привлекалось всеобщее внимание печати, радио, телевидения, в то время как другие не менее, а порой и более значительные события минувшей войны остаются в тени, о них просто забывают.
