Юрий Данилович: След - [122]
Вон какой у вас недогляд, господа татары!
Было и ещё чего многое… так ведь, коли успеть, и ангела можно грешником выставить. Так что прежде чем в Орду пойти, вооружился Юрий и грамотками, и свидетелями - в свидетели к нему пошли все те же князья да бояре, коих Тверской под Бортенево пленил, а у Синеевского выпустил.
В Сарай Юрий прибыл ещё летом. Узбек свидания ему не давал. Однако же и не казнил сразу по прибытии. И то уж добрый был знак. Зато иные татары, даже из самых высоких, с сочувствием встретили. Да хоть тот же Кутлук-Тимур с глаз долой не прогнал!
«Ништо, брат Кутлук, ужо отплачу! Всю Русь к ногам положу, дай только выбраться!»
Да уж пришлось Юрию расщедриться из последних сил да не только на живое серебро, а опять же и на обещания. Али Русь не залог?
А своя-то казна, считай, пуста была. То и было в ней, чем сумел одолжиться у тех же новгородских бояр да что у Ваньки взял.
Хе! - взял! Не взял, а с мольбой еле выпросил!
«Н-н-н-н-да, совсем ожидовел Иван на своей Москве. Богат стал, сказывают, безмерно! А ходит в простом кафтанишке, да экую хитрость выдумал: во всяк большой праздник цепляет к поясу кошель с полушками, идёт по Москве и всяк-то нищего, что на пути ему встретится, одаривает из того кошеля:
«На, мол, тебе на своё убожество, так уж и помолись за меня перед Господом!..»
Ан боится, знать, не взойти ему в Царствие Небесное, как верблюду не пройти в ушко игольное! По грехам и пуглив! Ан по страху и хитёр, Ванька! Как на земле загадлив, так заране и на Небе место себе чужими устами отмаливает! Ишь, каков нищелюбец!
Вот уж будет время и сила, прижму пса ухватистого…»
Впрочем, рано о том мечтать, дождаться бы утра! Скоро ли? Сбудется ли ныне то, к чему шёл всю жизнь? Пли напрасно и шёл?
Ветер обжимает шатёр. Тяжко хлопают сшитые из бычьих шкур полосы. Изредка доносятся сквозь вой ветра крики. В соседнем шатре кой день беспрерывно идёт гульба: бояре пируют победу. И то, кажись, выкрутились!
И Юрий бы пил, да не может! Будто судорогой душу свело. Замерла то ли в страхе, то ли в конечной радости. Дал знак ему могущественный Кутлук-Тимур:
- Решилось. Твоя взяла Юрий.
- Когда же?
- Ныне.
- Хочу быть там! Хочу!.. Кутлук-Тимур качает головой:
- Нет, Юрий, не ты! Князь - не убийца.
- Видеть хочу!
- Якши, Юрий. Тебя позовут, - усмехается беклеребек.
- «Якши, якши… Да когда же?»
Юрий, не видя, смотрит перед собой. Да и что увидишь в непроглядной тьме ночи?
Но он видит то, что хочет увидеть, будто угадывая, как все будет. Даже видит кровавую руку убийцы и на той руке Михаилово сердце. Безжизненный, жалкий кусок парной плоти, пред которым он трепетал всю жизнь!
«Неужели же ныне?..
Да свершится ли, в конце-то концов?!
За великим буду бечь, а не поспею?!.
Врёшь, ведьма! Ить нагнал я его, нагнал!
Сколько ж можно гнаться за ним, за великим?»
Долог суд у татар…
Велика и вина пред татарами великого князя Тверского - видно, враз не рассудишь. Вот и волокут они его за собой неведомо куда от самого Дешт-и-Кипчака, к Хулагидскому морю, через горы, через город Маджары, через город Дедяков? Когда уж и кончится этот волок?
Второй месяц пошёл, как пытают. Вроде ухе в судах все вины ему разъяснили, ан отчего-то никак смерть не дают. Да ведь ясно, почему не дают: смерть-то легче, чём муки!
Тяжёлая колода из толстых дубовых плах, скованных меж собой железом, давит на плечи, шея стёрта в кровь жёстким воротом, руки, поднятые на уровень плеч и стиснутые той же колодой, давно онемели…
Да ведь не в том и мука!
Вон давеча в Дедяково на торгу поставили на правёж. Согнали русских, прочих иноязычных купцов, велели бить его плетьми, всякому, кому лестно. Так ведь никто не ударил. Даже свидетели, что против него на суде показывали. Знать, и им совестно стало? Совестно не совестно, а глаза прятали, когда он их взглядом в толпе находил.
Ну а уж тот суд татарский, ясно - какое позорище.
Да ведь не в том и позор, что татары судили, а в том, что русские на суде неправдой божились. А ведь и божбой их не попрекнёшь - знать, веруют! Да вот только ведают ли, чему веруют?
Знал, что изрядно Юрий купил лжесвидетелей, а все одно не думал, что столь хулы нанесут. И не ложь удивила, но то, как правду в угоду татарам искажали бессовестно! А после суда-то, говорят, те бояре напились вина допьяна да друг пред другом бахвалились, кто каку вину наплёл на него. Уж, знать, так: коли в величии русский человек до самого неба возвысится, так уж в низости до самого дна дойдёт. А все одно, жалко их, потому как, виня его, самих себя в яму спихивали.
То ли слепы, то ли сонны, то ли нетрезвы!
Прости и им, Господи, не ведают, что творят!..
А что до обвинений, так те обвинения по душе и оправданий не стояли. И не оправдывался бы, если б опять же русским путь указать не хотел, чтобы впредь ни ради татар, ни ради иных не топтали они друг друга.
Удерживал ханскую дань? Ну и то не доказано, несмотря на все грамотки. Да ведь то русское серебро, что от дани утаивал, не для себя оставлял, не для Твери одной, а на всю нашу крепость! Да разве ж то серебро татарское, а не суть ваша кровь, что вы за него меня топите? А в смерть-то с собой и золотника не ухватишь. Да если б иначе, стал бы о тот ханский выход мараться?
В этой книге вы прочитаете о самых загадочных событиях и личностях в истории человечества, побываете в легендарных Шумере, Египте, Ниневии, заглянете в сокровищницы фараонов и древние библиотеки, попытаетесь расшифровать таинственные письмена древних народов, узнаете о судьбе исчезнувших государств и о многом другом. Итак, разгадывайте тайны, оставленные нам давно минувшими веками.
Исторический роман Андрея Косёнкина «Крыло голубиное» рассказывает о жизни и смерти великого князя Михаила Тверского, который посвятил свою жизнь собиранию русских земель и, как смог, сопротивлялся могуществу Золотой Орды. Именно его стремление к объединению Руси в единодержавное государство во многом предопределило дальнейшую политику победивших в борьбе с тверичами московских князей.
О жизни и судьбе сына великого князя Михаила Ярославича Тверского Дмитрия (1299–1326), прозванного «Грозные Очи», рассказывает исторический роман современного писателя А. Косёнкина.
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Очередной том новой серии «Великие войны», адресованной любителям истории, посвящён одной из самых интригующих эпох в мировой истории — эпохе крестовых походов. В него включены впервые публикуемый увлекательный исторический роман писателя Геннадия Прашкевича «Пёс Господень» и обширная подборка мемуаров и документов о походах крестоносцев.
Автор романа, писатель-коммунист Альва Бесси, — ветеран батальона имени Линкольна, сражавшегося против фашистов в Испании. За прогрессивные взгляды он подвергся преследованиям со стороны комиссии по расследованию антиамериканской деятельности и был брошен в тюрьму. Судьба главного героя романа, коммуниста Бена Блау, во многом напоминает судьбу автора книги. Роман разоблачает систему маккартизма, процветающую в современной Америке, вскрывает методы шантажа и запугивания честных людей, к которым прибегают правящие круги США в борьбе против прогрессивных сил. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Эта книга — повесть китайского писателя о «культурной революции», которую ему пришлось пережить. Автор анализирует психологию личности и общества на одном из переломных этапов истории, показывает, как переплетаются жестокость и гуманизм. Живой документ, написанный очевидцем и участником событий, вызывает в памяти недавнюю историю нашей страны.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Император Александр III, поздравляя Матильду Кшесинскую в день её выпуска из Санкт-Петербургского театрального училища, пожелал: «Будьте украшением и славою русского балета». Всю жизнь балерина помнила эти слова, они вдохновляли её на победы в самых сложных постановках, как вдохновляла её на нелёгких жизненных рубежах любовь к сыну Александра III, цесаревичу Николаю Александровичу, будущему императору Николаю II. Матильда пережила увлечение великим князем Сергеем Михайловичем, который оберегал её в трудные минуты, жизнь её была озарена большой любовью к великому князю Андрею Владимировичу, от которого она родила сына Владимира и с которым венчалась в эмиграции, став светлейшей княгиней Романовской-Красинской.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.