Юрий - [21]
Глава 10
Ну а ежели бы Витовт добился своего и завоевал Русь?!
И вот тут я кладу перо романиста и рискую высказать несколько соображений как историк, тем паче что в наши дни (напоминаю – около 2000 года!) многими из тех, кто стараются во что бы то ни стало разрушить Россию, высказывается мысль о том, как жалко, мол, что Литва в свое время не завоевала Белоруссии, и вообще, жаль, что история Восточной Европы не пошла по указанному ею «европейскому варианту» и проч. Что можно на это ответить?
Проблема западничества на Руси не вчера родилась и не в 1917 году, когда она, как кажется, окончательно победила, и даже не с Петра Великого, а, ежели хотите, еще с епископа Адальберта, возжелавшего крестить Русь, обратив ее в католичество, еще с тех киевских князей, которые полагались больше на венгерскую и польскую помощь, чем на свой собственный народ – и ничем иным, кроме как западничеством, невозможно объяснить польскую интервенцию эпохи Смутного времени, накануне которой наше высшее сословие также ополячилось (в языке, одеждах, нравах), как офранцузилась дворянская интеллигенция XIX века, заплатив за свой отрыв от народа цену, несоизмеримую со стоимостью пудреных париков.
А союз Даниила Романыча Галицкого с Западом и папой, не принесший ему ничего, кроме разочарования, а Галицко-Волынскому княжеству, сильнейшему на Руси! Распад и гибель всего через столетие!
А обращение Михаилы Черниговского к Лионскому собору с просьбой о крестовом походе против татар? (За что и был убит в стане Батыя!)
А что получила Византия, согласившись на унию с Римом? Рим попросту подарил ее туркам, не оказавши несчастному городу ни малейшей помощи.
За разгром Наполеона и создание Священного Союза нам уплатили Крымской войною.
За спасение Европы от коричневой чумы – холодной войной. Мудрее было бы разбить Гитлера, не влезать дальнейшие дела Западной Европы и не мечтать, разумеется, о всемирной революции, совершаемой русскими руками и за русский счет!
Ну а про то, что творится сейчас, и не говорю. Более безобразного предательства национальных интересов властными структурами до сих пор все-таки не было на Руси!
Так вот и спросим: что могла бы дать России «интеграция в европейское общество»? Еще в те века? Был ли у нас подобный выбор пути (пути, но не смерти!) или не был?
Совершившееся – совершилось, история не дает вариантов исторического пути, но кое-что все-таки можно и понять.
Так, разыскивая в памяти веков хартии и хроники прошлого, мы обнаруживаем, что там, где на захваченных Польшею территориях поработали католические монахи и ксендзы, не осталось ни клочка бумаги, исписанной славянскими буквами, ни богослужебной книги, ни летописного свода, ни любой другой рукописи – было уничтожено все. Лишь в поместьях литовско-русских вельмож, явно по недосмотру, осталось кое-что из рукописного наследия той поры, когда в великом княжестве Литовском и вся-то письменность, включая деловую переписку, велась на русском языке…
В предыдущих книгах своих я уже писал, что создание великого восточнославянского государства под эгидою литовских князей было вполне возможно. Как раз то, что подобная историческая возможность была упущена, и погубило Литву. И погубила не в пору Люблинской унии, а гораздо раньше, еще во второй половине XIV столетия.
На что надеялись Ольгерд, а за ним его племянник Витовт, когда подчинили по сути всю Киевскую Русь (и будущую Белоруссию, Полоцкое и Смоленское княжества!), на что надеялись они, имея в подданстве русское православное население с высокой культурой, развитой письменностью многих столетий (и писать, и вести дела приходилось на русском языке, и в жены брали русских княжон)? На что надеялись они, повторю, принимая католичество и, главное, обратив Литву в католичество? Оторвав свой энергичный, находившийся на подъеме, но маленький народ от того множества, которое досталось им в наследие, от рухнувшей Киевской державы? Не мудрее ли было бы им принять православие и воссоздать великое восточнославянское государство под именем Великой Литвы? Ольгерд чаял подарить любимцу своему Ягайле Польшу, а подарил… Польше Литву! Витовт, всю жизнь мечтавший о королевской короне из рук папы римского и императора Сигизмунда, был осторожен к православию, не закрывал церквей, не допускал жесткого католического диктата в своих землях (всё до времени!) – но сам-то был католиком! И вот почему ни Псков, ни Новгород не могли, не хотели принять его власти! Достаточно познали они, что обещает им католицизм в постоянных войнах с немецким орденом, да и пример на их глазах уничтоженных пруссов (а в Новгороде целая боярская улица, одна из главных, звалась Прусской!) был достаточно впечатлителен. Тем паче новгородская епархия даже и перед митрополитом задирала нос: «Мы первые приняли христианство, мы первые начали летописание, к нам приплыл по пути в Рим Андрей Святой!» Да еще при апостоле Андрее Новгородской земле заповедано было стать опорою византийского христианства!
Чем пленился Витовт? Рыцарскими замками? Турнирами? Танцами и пирами, рыцарским этикетом? И за все это изменил народу своему и отдал в распыл будущее величие своей страны!
Роман охватывает сорокалетний период русской истории второй половины XIII в. (1263–1304 гг.) и повествует о борьбе за власть сыновей Александра Невского - Дмитрия и Андрея, об отношениях Руси с Ордой, о создании младшим сыном Невского Даниилом Московского княжества как центра последующего объединения страны.
Дмитрий Балашов известен как автор серии романов «Государи московские». В книге «Похвала Сергию» писатель продолжает главную тему своего творчества - рассказ о создании Московской Руси. Героем этого романа является ростовчанин Варфоломей Кириллович, в монашестве Сергий Радонежский. Волею судеб он стал центром того мощного духовного движения, которое привело Владимирскую Русь на Куликово поле и создало на развалинах Киевской Руси новое государство - Русь Московскую.
В романе «Ветер времени» – события бурного XIV века, времени подъема Московской Руси, ее борьбы с татаро-монголами, образ юного князя Дмитрия Ивановича, будущего победителя на Куликовом поле. Роман отмечают глубокий историзм, яркость повествования, драматизм интриги.
Это шестой роман цикла «Государи московские». В нем повествуется о подчинении Москве Суздальско-Нижегородского и Тверского княжеств, о борьбе с Литвой в период, когда Русь начинает превращаться в Россию и выходит на арену мировой истории.
Роман посвящен времени княжения Ивана Калиты - одному из важнейших периодов в истории создания Московского государства. Это третья книга из серии «Государи московские», ей предшествовали романы «Младший сын» и «Великий стол».
"Младший сын": Роман охватывает сорокалетний период русской истории второй половины XIII в. (1263–1304 гг.) и повествует о борьбе за власть сыновей Александра Невского - Дмитрия и Андрея, об отношениях Руси с Ордой, о создании младшим сыном Невского Даниилом Московского княжества как центра последующего объединения страны. Роман «Великий стол» охватывает первую четверть XIV века (1304–1327гг.), время трагическое и полное противоречий, когда в борьбе Твери и Москвы решалось, какой из этих центров станет объединителем Владимирской (позже - Московской Руси). "Бремя власти": Роман посвящен времени княжения Ивана Калиты - одному из важнейших периодов в истории создания Московского государства.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.
Роман «Святая Русь» очередной роман из многотомной серии «Государи московские». События представляемых здесь читателю начинаются с 1375 года, и включают в себя такие события, как Куликово поле, набег Тохтамыша на Москву и т.д.
Новый роман Д. М. Балашова «Воля и власть» продолжает известный цикл «Государи московские» и повествует о событиях первой половины XV века: времени княжения в Москве Василия I, сына Дмитрия Донского, его борьбе с Великим княжеством Литовским и монголо-татарами.
Роман «Великий стол» охватывает первую четверть XIV века (1304–1327гг.), время трагическое и полное противоречий, когда в борьбе Твери и Москвы решалось, какой из этих центров станет объединителем Владимирской (позже - Московской Руси).Это вторая книга серии «Государи московские». Ей предшествует роман «Младший сын» (1263–1334 гг.), третья книга «Бремя власти» (1328-1340 гг.), четвертая - «Симеон Гордый» (1341–1353 гг.).
«Симеон Гордый» - четвертый роман из серии «Государи московские» - является непосредственным продолжением «Бремени власти». Автор описывает судьбу сына Ивана Калиты, сумевшего в трудных условиях своего правления (1341–1353) закрепить государственные приобретения отца, предотвратить агрессию княжества Литовского и тем самым упрочить положение Московского княжества как центра Владимирской Руси.