Юридические аспекты организации и деятельности Парижского Парламента во Франции - [7]
Впервые о деятельности бальи довольно подробно говорится в Ордонансе или Завещании короля Филиппа II Августа на период его отъезда в «Святую землю» от 1190 г[58].
Согласно данному завещанию, бальи предписывалось раз в месяц устраивать ассизы, на которых должны были разбираться жалобы (ckamores) с учетом советов «четырех умных и добросовестных мужей, пользующихся доброй славой» данной местности. Со временем каждому бальи был отведен закрепленный за ним округ, которым он управлял в интересах короля и в котором заседал в качестве королевского судьи[59].
В 1226 г. в некоторых местах Франции появилась также должность сенешаля (senechaux), отличавшаяся от должности бальи главным образом несколько большей независимостью от короны. С 1230 г. они уравнялись в полномочиях с бальи. Затем все королевство было разделено на административные единицы — бальяжи и сенешальства, включавшие несколько превотажей. С 1240 г. они стали оседлыми чиновниками — представителями короля на местах, обладая широкими административными, военными, финансовыми и судебными полномочиями. Около 1248 г. происходит фиксации бальи и сенешалей в качестве автономного административного аппарата[60].
Прево по-прежнему управлял своим округом, исполняя королевские приказы и отправляя правосудие от имени короля. Он также проводил судебные заседания при участии местных жителей в роли советников.
Апелляции на решения суда прево какого-либо округа в помощь бальи подавались в суд последнего. Наиболее важные категории дел резервировались за судом бальи в качестве суда первой инстанции.
Исключением в системе превотажей был прево Парижа, его функции были идентичны прерогативам бальи: он разбирал дела королевского домена по первой инстанции, ведал армией, финансами и налогами[61].
Манифестом новой судебной системы считается Ордонанс декабря 1254 г. «Об улучшении состояния королевства», изданный королем Людовиком IX Святым (1226–1270) спустя шесть лет после возвращения из первого крестового похода.
Цель принятия данного ордонанса сформулирована следующим образом: «как королевской власти необходимо выполнить наш долг…для мира и спокойствия наших подданных, без которых нет покоя и для нас. принимаем с возмущением против тех, кто действовал несправедливо и нечестно, чтобы это исключить и улучшить состояние в настоящее время нашего королевства».
Соответственно, главной задачей ордонанса было реформирование институтов управления. Разработчиками ордонанса являлись легисты и советники из Королевской курии, которые собрали, систематизировали и проанализировали жалобы граждан на служителей короны. В итоге проделанной работы был составлен и обнародован обширный статут (statutum generale), в котором были определены права и обязанности королевских прево, бальи и сенешалей, а также система наказаний за преступления[62].
По меткому замечанию французского историка Ж. Ле Гоффа, это был «кодекс добропорядочного поведения функционеров»[63].
Так, согласно ст. 1, «сенешали и другие чиновники бальяжей принесли клятву; король оставляет за собой наказание преступников»; согласно ст. 2, «сенешали вершат правосудие без различия лиц, следуя утвержденным обычаям и порядкам»[64].
Именно учреждение систем прево, а далее бальи и сенешалей, т. е. создание структуры королевских чиновников на местах, первых представителей королевской власти, являлось необходимой базой, фундаментом всей системы королевских судов, было одной из главных предпосылок для развития центрального профессионального королевского судебного органа[65].
Следствием учреждения данных систем стало формирование особой социальной группы чиновников-профессионалов, действовавших уже не на основе вассальной клятвы и личных связей с монархом, а за жалованье, что в свою очередь также способствовало построению королевской юстиции.
Наконец, последним существенным фактором, игравшим не последнюю роль в формирования Парижского Парламента, являлся начавшийся процесс унификации права Франции, а также формирование системы общегосударственного королевского права, на которую королевские представители могли опираться, в соответствии с которой могли вершить правосудие.
На протяжении Средних веков французское право отличалось множественностью, разобщенностью и партикуляризмом источников права, представляло собой конгломерат многочисленных правовых систем — обычного права, римского права, канонического права, городского права и, наконец, королевского права.
Важнейшим источником права в средневековой Франции были правовые обычаи, или кутюмы (coutumier), характеризовавшиеся различными традициями в развитии на севере и на юге страны.
Если основными источниками права на севере Франции являлись правовые обычаи германского происхождения, то на юге страны местные кутюмы основывались на вульгаризированном римском праве.
Различие в источниках определило и различное содержание самих правовых институтов вещного, обязательственного, брачно-семейного права на севере и на юге страны.
Более того, в конце XII–XIII вв. во Франции все больше применяется реципированное римское право. Под влиянием итальянских глоссаторов и постглоссаторов (комментаторов) начинает формироваться собственная школа легистов — знатоков римского права. Истоки данного явления в создании ряда юридических университетов — в Орлеане и Монпелье, в Тулузе и др
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.