Юрьев день - [14]

Нежный, влажный, он не холодил, не ложился на воду, но и не рассеивался, делая небо (и его отражение в воде) невесомым и призрачным. После долгих дней мороси, серости, сырости дышалось легко; в баре нестройно пели под караоке – гости съезжались. На набережной курил Анар. Увидев нас, покивал: «Вот и люкс забронировали». Как облачко мошкары, пролетели по набережной выпестыши. А сам Анар, оказывается, только что вернулся из Бийска. В бар пока не заглядывал, да и нужды не было: из распахнутого окна, как с чудесной картинки, улыбаясь, оборачивалась, смотрела на Анара белокурая девушка. На обнаженном плече – стилизованные олешки. Спутник девушки (если такой существовал) находился вне видимости.

Смирнов-Суконин откуда-то появился:

– Хотите добрый совет?

Мы дружно промолчали.

– Выпейте вина. Красного.

– А ты сегодня ел? – покосился на Смирнова Анар.

– Ну да, я в село ходил. Бабка на рынке завернула мне пирожок. Такая узкая бумажная лента, как для кассовых аппаратов. А на ленте чернильным карандашом: «Тася, мы с Иваном ушли на кладбище».

– Иди, поешь в баре.

– Я уже ел в кредит. Два салата.

– Скажи, пусть запишут на мой счет.

Анар знал о системном кризисе Смирнова-Суконина. Оказывается, до «Дарьиного сада» он добирался автостопом. С дороги хотел позвонить невесте, а на счету телефона пусто. А раз пусто, значит, и генералу не позвонил. А это именно генерал Седов отправил младшего лейтенанта в погоню за одним покойником. Так Смирнов объяснил Анару.

«Ты мульку не гони. Покойники ко мне в "Дарьин сад" не ездят».

«А этот поехал. Его током убило, вот он и сел на велосипед».

«Да ради чего?» – не верил Анар.

«Не знаю. Ездит быстро».

«На велосипеде?»

«У него покрышки классные».

«Так ведь все равно велосипед!»

Смирнов и сам удивлялся. У него невеста, откровенно рассказал Анару, работает сейчас над дипломом. В отсутствие любимого помогают ей два спортивных придурка с курса, вроде все схвачено, а хочется домой. В Сростках Смирнов почти договорился с хозяином продуктовой лавки о небольшом денежном кредите (бросить на телефон), но увидел на прилавке упаковку яиц с устаревшей пасхальной надпечаткой: «Христос Воскресе! (2-я категория)».

«Хотите добрый совет?»

Хозяин простодушно кивнул. А выслушав Смирнова, выбил его за дверь.

Это еще ничего. Мир и без того торчит – кризис, нервы. По-настоящему Смирнова побили только под Бийском. Там он одного частника уговорил ехать как можно быстрее. «Хотите добрый совет?» Понятно, разговорились. Частник гордо откидывался в водительском кресле, прозрачно намекал: «Хорошо заплатишь, доволен будешь». А если плохо заплатишь… Нет, на это не намекал, наверное, не допускал такой мысли. «Я в армии сержанта в страхе держал», – хвастался. И, хвастаясь, вылетел на машину ДПС…

В кратком изложении Анара история младшего лейтенанта Смирнова-Суконина выглядела так. Вызвали младшего лейтенанта в штаб округа. По широким ступеням поднялся в тень исполинских колонн. Чувствовал себя бойцом несуществующей империи, но настроение неплохое. До конца службы сто пятьдесят дней, уже даже сто сорок девять, а время ведь не стоит на месте. Опять же, невеста работает над дипломом, а сам Смирнов ночует дома, не в казарме. Почти альтернативная служба. И вот такая еще забавная деталь: предыдущий президент вроде как очистил российскую армию от толстяков, а первым, кого Смирнов встретил в служебном кабинете, оказался полковник совершенно непомерной ширины. «Вы в каком виде, товарищ младший лейтенант? Не видите, перед вами целый полковник сидит! – Видно, старым генералам шла надежная смена. – В армии каждая минута на учете, крутиться приходится по двадцать пять часов в сутки».

«Товарищ полковник, в сутках двадцать четыре часа!»

«Это на гражданке. А в армии встают на час раньше».

Приказ оказался простым: доставить в Академгородок (адрес устно) трехлитровую бутыль с черной этикеткой NIVI. Без крестов и черепов, но строгая этикетка. Передать лично в руки генералу Седову. Что скрывается под загадочной этикеткой, Смирнову на складе не объяснили, но в отличие от полковника дежурный капитан похвалил: «Это хорошо, что ты не в форме». Видимо, имело значение. А какая форма? Ее только обещали: погоны, как у летчика, покрой, как у моряка. Как всегда, был Смирнов в своем личном единственном костюме. Синенький, в елочку, аккуратно выглажен, не выглядит с чужого плеча. Правда, в ларьках на просьбу дать маленькую шоколадку «Алёнка» продавщицы, глянув на скромный костюм, опасливо намекали Смирнову: «В маленькой фольги нет».

Капитан тоже насторожился: «На чем повезешь бутыль, младший лейтенант?»

«На машине, наверное».

«Знаешь, что такое NIVI?»

«Никогда не слышал, товарищ капитан!»

«Тогда, – сплюнул капитан, – вези осторожнее».

«Товарищ капитан, хотите добрый совет?»

«Бесплатный?»

«От и до».

«Выкладывай».

«Вы вот, товарищ капитан, плевок сапогом растираете по полу. А лучше дезактивировать химией. Как ни растирай, сапогом всех бактерий не передавишь».

Специальной корзины для перевозок бутылей со строгой надписью NIVI в хозяйстве штаба не оказалось. Не беда. Смирнов приспособил для перевозки личную матерчатую сумку с длинной надписью Online educa Barselona. Что за educa такая, он не знал, но ведь и про NIVI никто ничего не знает. Свободной машины в штабе тоже не оказалось. Стояли там во дворе штук пять, но в них штабные водилы отдыхали, мало ли что. А таксист, увидев сумку с educa и NIVI, честно предупредил: «По Красному пробка от Совнархоза до Коммунального».