Юный техник, 2015 № 05 - [16]
Дух образования, новаторства, изобретений, научных открытий, освоения богатых природных ресурсов стал в США определяющим. Имена Франклина, Эдисона, Белла, Вестингауза, Морзе, Фултона были у всех на устах, они стали знаменитостями. Как скажет в адрес американцев Ж. Верн: «Янки — эти первые механики мира — рождаются инженерами, как итальянцы — музыкантами, а немцы — метафизиками».
Патентное ведомство США и ныне делает очень много для того, чтобы дух изобретательства, который сослужил Америке великую службу, не угас. Так, в 1987 году оно начало долгосрочную программу «Progect XL», цель которой — знакомство молодежи с техническим творчеством на всех этапах обучения, а также судебная защита объектов авторского права. Разработана программа обучения детей различного возраста. Организация творчества молодежи через конкурсную деятельность стала важным направлением государственной политики.
Стимулирование изобретательской активности осуществляется на всех уровнях управления — от правительства до предприятия. На первом уровне формируется государственная политика содействия развитию новаторства и изобретательства в стране.
Томас Джефферсон — первый глава патентного ведомства США.
С этой целью принимаются соответствующие законы, разрабатываются комплексные программы, разносторонние формы и методы государственного механизма, которые стимулируют изобретательскую деятельность.
В США есть много музеев, где демонстрируются изобретения, представлены их создатели. Музей электрических изобретений СПАРК расположен в г. Беллингхэм, штат Вашингтон. Здесь представлены экспонаты и выставки, которые интересны посетителям всех возрастов. Они демонстрируют развитие электричества и радио, изменившее ход истории всего человечества.
Патентное бюро США имеет свой музей. Он находится в городе Александрия, где, в частности, была развернута специальная выставка, посвященная Стиву Джобсу. Экспозиция включала 30 огромных телевизионных панелей, выполненных в стиле коммуникаторов iPhone. На них отображается информация по тем трем сотням патентов, в авторах которых числится экс-глава Apple.
К сожалению, в нашей стране проблемам патентования уделяется значительно меньше внимания, чем в тех же США, Англии, Японии или Китае. Получилось так, на мой взгляд, вот почему. Буржуазное патентно-лицензионное дело и исключительное право патентообладателя на изобретение действовало и развивалось при царизме 105 лет (1812–1917 гг.). На смену пришло советское изобретательское дело (1919–1991 гг.), а правообладателем изобретения стало государство. В итоге в СССР изобретатели во многом потеряли интерес к творческой деятельности, поскольку за авторские свидетельства им практически ничего не платили. А сама патентная наука перестала быть связующим звеном в цепи образование — исследование — производство.
В начале 90-х годов ХХ века патентное право в России было восстановлено. Однако его премудростям даже самих «генераторов идей» не удосужились обучить, и они сошли с дистанции, только лишь услышав, что за патентование они теперь должны платить из собственного кармана, а процедура эта недешевая.
В итоге на мировом рынке гражданской наукоемкой продукции доля России составляет всего лишь 0,3–0,5 %, в то время как доля США — 36 %, а Японии — 30 %. По данным экспертов, Россия, начиная с 2000 года, в среднем теряет ежегодно 1,5 млрд. долларов, которые могли бы поступать в казну в виде налогов и сборов от реализации продукции, охраняемой правом интеллектуальной собственности.
Между тем Россия богата талантами. И если «на поверхности» находится не один десяток историй о гениях, совершивших открытия и изобретения в разных областях, то какими цифрами могли бы измеряться инновации, если бы среда благоприятствовала развитию науки и свободному предпринимательству? Разница между Россией и западными странами не в том, сколько в них одаренных ученых, а в редкости реализации их идей. Успех инновации включает практическое применение: «Русские хорошие изобретатели, но плохие инноваторы».
На протяжении трех столетий российские ученые и изобретатели были пионерами во многих областях науки и техники: электричестве, радио, авиастроении, лазерах, компьютерах. Однако им, как правило, не удавалось успешно коммерциализировать свои блестящие идеи и разработки.
Почему это происходит, попытался объяснить профессор Массачусетского технологического института и Гарвардского университета Лорен Грэхэм, выступивший с докладом в России. Будучи инженером по специальности, Грэхэм увлекся историей российской науки.
«Павел Яблочков, Александр Лодыгин, Александр Попов, Олег Лосев, Игорь Сикорский, Сергей Лебедев — все они были первопроходцами в науке и технике, но не все смогли реализовать свои идеи в России, — полагает он. — Если русские были первопроходцами в таких сферах, как электричество, радиоволны, самолетостроение, разработка транзисторов, диодов, лазеров и ЭВМ, то почему Россия — слабый игрок на мировом рынке высоких технологий? А все дело в том, что ни одна другая страна в мире не имеет такого контраста между интеллектуальным, творческим превосходством и недостаточной развитостью высоких технологий, как Россия. Самым поразительным здесь является то, что Россию нельзя назвать технологическим болотом: российские ученые сделали в ХХ веке множество важнейших научных открытий. Среди их достижений можно назвать изобретение лазеров, они стали пионерами в области компьютерных технологий и даже предложили концепцию гидроразрыва. Однако все эти и многие другие идеи были позже доработаны и коммерциализированы в других странах. Неспособность крупной державы извлечь выгоду из своих научных знаний — чрезвычайно серьезная проблема.
