Овсью считает, что подобных случаев может быть гораздо больше, просто они далеко не все описаны. «Поскольку это преходящее явление, на него часто не обращают внимания и никому не рассказывают», — полагает медик.
Рассказам не способствует и то обстоятельство, что подобный опыт нередко сопровождает такие заболевания, как эпилепсия или апоплексический удар. Так, состояние 39-летнего Бейкера было вызвано ослабленным кровеносным сосудом, который лопнул во время переноски тяжелых коробок. В результате в правом полушарии головного мозга появилась относительно большая область повреждения. «На снимках это выглядит так, будто в моей голове застряла пуля», — шутит он сейчас.
Но почему же произошедшее с Бейкером повлияло на его восприятие времени? Ключ к разгадке могут дать исследования, авторы которых попытались выявить области мозга, отвечающие за интересующую нас функцию. Особенно интересна в этом отношении зона зрительной коры, называемая V5. Давно известно, что эта область в задней части черепа отслеживает движение объектов, однако, возможно, она играет и более общую роль в хронометраже времени.
Когда Доменика Буэти и ее коллеги из университетской клиники Лозанны подвергли эту зону воздействию магнитного поля, чтобы отключить ее активность, испытуемым было сложно проделать два дела одновременно. Как и ожидалось, у них были трудности с отслеживанием движения точек на экране. Кроме того, у них также не получалось определить, на какое время на мониторе задерживались некоторые синие точки.
Одно из объяснений подобного гласит, что у нашей системы восприятия движения есть собственный хронометр, который фиксирует скорость передвижения предметов в поле зрения. Когда его работа нарушена из-за повреждения мозга, мир замирает. В случае Бейкера проблему мог усугубить душ, поскольку теплая вода отвела поток крови в сосудах от мозга к конечностям, создав дополнительные помехи для обработки мозгом внешних сигналов.
Еще одно объяснение связано с открытием, согласно которому наш мозг хранит впечатления в виде отдельных «снимков», как кадры на кинопленке. «Здоровый мозг восстанавливает произошедшее, как бы склеивая отдельные снимки друг с другом, — говорит Руфин ван Руллен из Французского центра исследований мозга и когнитивной деятельности в Тулузе, — но если нарушение работы мозга помешает этому монтажу, вы, возможно, увидите лишь снимки, не имеющие связи».
Все мы периодически испытываем ощущение, будто обычная непрерывная картинка разбивается на кадры. Если вы когда-нибудь наблюдали за машинами, обгоняющими вас на трассе, то могли заметить, что их колеса кажутся неподвижными. Это происходит из-за того, что дискретные «снимки», с помощью которых мозг запечатлевает движение колеса, не могут полностью охватить это движение. Если, например, колесо успело сделать полный оборот между «кадрами», то на каждом из них оно будет запечатлено в одном и том же положении, как будто оно неподвижно.
Согласно предположению ван Руллена, это может быть связано с тем, что мозг тем или иным способом накладывает один на другой эти сенсорные «снимки», а не обновляет картинку полностью.
Часто о замершем времени вспоминают и участники происшествий, сопряженных с риском для жизни. Согласно одному из опросов, более 70 % людей, которые находились на волосок от гибели, испытывали чувство, будто все происходило как при замедленной съемке. Полагают, что подобный эффект связан с особенностями нашей памяти — сильные эмоции запоминаются более подробно, и впоследствии нам кажется, что события занимали больше времени, чем они длились на самом деле.
Однако Валттери Арстила из Университета Турку в Финляндии указывает, что многие люди, оказавшиеся в опасной ситуации, начинают думать в ускоренном темпе. Вот что рассказывает пилот, переживший авиакатастрофу во время войны во Вьетнаме: «Когда сломалось шасси носового колеса, я отчетливо вспомнил — на протяжении примерно 3 секунд — более десятка способов, как действовать в подобной ситуации».
Изучив описанные случаи и научные исследования, посвященные этой проблеме, Арстила приходит к выводу, что механизм, активируемый гормонами стресса, может ускорить внутреннюю обработку мозгом внешних сигналов, чтобы помочь организму справиться с экстремальной ситуацией. «Наши мысли и движения ускоряются — а поскольку мы все делаем быстрее, мир будто замедляется», — считает он.
Сам Бейкер в настоящее время полностью оправился после операции по удалению поврежденных кровеносных сосудов. Он больше не видит застывших капель в душе. И даже считает, что происшествие пошло ему на пользу. Если раньше его можно было назвать молчаливым, особенно в присутствии незнакомых людей, то теперь его стеснительность пропала.
