Рой разбухал, поднимался над рукотворным плато, будто оглядывая с высоты свои новые владения. Он уже поглотил скопление земных машин, и те разом замолчали. Слышалось только нарастающее гудение бесчисленных крылышек. Это пугало: обычные насекомые, наберись их даже миллиард, не могли причинить могучей горной технике ни малейшего вреда. Видимо, облако располагало каким-то тайным оружием.
Во всех помещениях Базы уже выла сирена, срывая с мест не ожидавших беды людей. В небо взмыли «блюдца». Из открывшихся ангаров выползали «мастодонты».
Их создали, чтобы вспарывать плазменными кинжалами самые твердые породы, но у них до сих пор не было случая продемонстрировать свою мощь. Чуть позже заработали генераторы, окружая Базу коконом силового поля.
Черное облако уплотнялось и вытягивалось. Теперь оно напоминало клин, направленный острием на Базу.
фирсов поймал себя на мысли, что перед ним уже не рой безмозглых насекомых, а нечто совсем иное — непонятное и страшное. Он вспомнил исполинскую «медузу», покрутил в голове гипотезу Боднара — и похолодел от внезапной догадки. Неужели обе атаки взаимосвязаны?
Что, если нападение на морскую платформу — всего лишь попытка планеты разведать силы врага? А сейчас предстоит решающая битва, после которой на Варуне может не остаться ни людей, ни их баз?..
Окончательно сформировавшись, клин на несколько минут застыл. Затем, набирая скорость, ринулся на цитадель пришельцев.
Первыми в бой вступили «блюдца». В лобовом столкновении их ждала почти мгновенная гибель, поэтому они зависли над облаком и оттуда, с высоты, принялись жечь его лазерами. Но рой разгадал згу нехитрую тактику.
Замерев еще на минуту, словно обдумывая ситуацию, он выбросил вверх отростки, похожие на мохнатые медвежьи лапы. Лишь одно «блюдце» сумело спастись, резко вильнув в сторону, остальные поглотила черная клубящаяся масса.
«Мастодонты» продержались дольше. Они поступили грамотно — образовали круг, ощетинившись со всех сторон плазменными резаками. Несколько минут насекомым не удавалось преодолеть огненную завесу. Атака следовала за атакой, и после каждой из них черные сугробы, окаймляющие стальную армаду, становились все гуще.
Однако живое облако оказалось изобретательным.
Прекратив массированные атаки, оно отодвинулось подальше и выпустило одну-единственную жиденькую, но нескончаемую струйку. Разумеется, огонь сосредоточился на ней. Так, ценой малых потерь, рой истощил боезапас «мастодонтов», прикрывавших восточное направление. И в образовавшуюся «мертвую зону» вместо тонкого ручейка немедленно ввинтился черный смерч.
Вскоре все было кончено. Поднявшись над полем боя, облако снова нытинулось в клин и понеслось к Базе.
Рой явно не ожидал встретить на своем пути силовое иоле. Но удар тысячетонной громады о невидимый барьер был страшен. Фирсов почувствовал, как пол у него под ногами задрожал — вибрация передалась сооружениям Базы через каменистый грунт. На экране, отражающем расход энергии, вырос высоченный пик. Его острие почти доходило до красной черты, означавшей предел возможностей генератора.
Фирсов не раз попадал в передряги, но раньше над ним стояли другие люди, и оставалось лишь четко выполнять их приказы. Теперь он отдавал их сам, и одно его неверное решение могло стоить жизни десяткам человек…
На мгновение накатил приступ паники. Фирсов усилием воли отогнал ее и начал действовать. Первым делом, поскольку полчища насекомых затмили солнечный свет, он включил прожекторы. Затем распределил персонал по аварийным расчетам. После этого стал одну за другой отключать второстепенные системы, чтобы больше энергии приходилось на поддержание поля. Но рано ила поздно оно должно было иссякнуть, и тогда…
Однако интуиция подсказывала, что выход есть, и Фирсов лихорадочно перебирал варианты действий. Наконец, когда ему уже казалось, что голова лопнет от напряжения, он нашел…
Фирсов включил резервный генератор, который полагалось задействовать лишь в самый критический момент — когда выходил из строя основной. Базу накрыл второй силовой купол — поверх первого, и почти все мушиное воинство оказалось зажато в промежутке между ними. Поняв, что угодил в ловушку, рой вскипел, забурлил, попытался раздвинуть невидимые стены. Но не смог.
Закусив губу, Фирсов начал приближать внешний силовой колпак к внутреннему. Ему казалось, что он слышит хруст, который издают миллионы сминаемых крошечных тел. В какой-то момент даже почудился предсмертный вопль так недолго просуществовавшего коллективного разума. Наконец чудовищный рой был спрессован до состояния однородной пасты, в которой уже не могло остаться ничего живого.
Фирсов чувствовал себя смертельно уставшим. Со лба стекали струйки пота, мокрая рубашка прилипла к спине.
«Боднар прав, — подумал он. — Мелкие ничтожные создания, которых легко раздавить пальцем, вдруг превращаются в гигантов, которые сами похоронят любого.
Кто это? Хранители здешних устоев? Пока планете ничего не угрожает, их не видно и не слышно. Но если появляются чужаки — они обречены. Что же делать?
Убираться с Вяруны, зачеркнув план переселения? Искать в Галактике с ее миллиардами звезд другой мир, который бы так же невероятно походил на Землю? Но это безумие! Меня не станут слушать. Механизм запущен, и его не остановить, хотя бы ради этого пришлось испепелить жизнь на целой планете».
