Юный техник, 2007 № 01 - [12]
Идея использовать бактерии, окисляющие водород, не нова, но проблема состояла в том, что такие бактерии не выживают в атмосфере с большим содержанием кислорода, а угарный газ вреден для их ферментов и ячеек топливных элементов. Группе Армстронга удалось получить фермент, который не боится кислорода, и сделать из него катализаторное покрытие для электродов топливного элемента. Созданные элементы оказались намного эффективнее своих предшественников.
БОЛИД E-MОTIОN, созданный профессиональным пилотом ВВС США Марком Ньюби и его другом, инженером Колином Фэллоу, должен вскоре побить мировой рекорд скорости для электромобилей, разогнавшись на одном из соляных озер Туниса до скорости 300 миль в час (480 км/ч). Такую возможность ему дают новые литиевые аккумуляторы повышенной емкости.
Говорят, в будущем подобные аккумуляторы могут появиться и на серийных электромобилях, которых становится все больше.
ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ
«Воплощение»
Вад КАПУСТИН
К Морю-Окияну Облачное Небо и Далекая Радуга вышли на третий день после побега. Толстяк их узнал. Холодные серо-зеленые волны забились о каменистый берег, дразнясь белыми языками пены.
— Гад он! И всегда таким был! — зло ответил Сережка — Облачное Небо.
— Что ты так? Красиво же! Даже не ожидала, что он так сможет, — удивилась Радуга.
— Ты не понимаешь, — Облачное Небо пожал плечами. — Толстый нас не пропустит. Бежать больше некуда. Осталось только дождаться погони. Час-другой — и всему конец.
Небо и Радуга решились бежать, когда в классе их осталось только двое. Из семи учеников, шесть лет проходивших обучение в открытой школе имитаторов, пятеро уже ушли — «Исполнять свой долг», как высокопарно выразился Пятачок.
Пятачком старшего учителя Ночка прозвала из-за толстого скафандра и забавного шлема с респиратором, позволяющим говорить с детьми прямо, без всяких технических средств. Шлем делал преподавателя похожим на одного из трех поросят из сказки, и прозвище прижилось. Все те, кто работал в открытой школе, обычно пользовались шлемами и скафандрами легкой защиты. Никому из детей скафандры и шлемы были не нужны.
От Темной Ночки доставалось не только учителям. Своим новым именем Море-Окиян тоже был обязан ей. Море Синее — так его звали, пока он не поссорился с черноглазой насмешницей.
— Море Синее? Такой толстый? Да тут на целый Море-Окиян хватит! — съехидничала Ночка. Море-Окиян полез было драться, но за задиру Ночку, как обычно, вступился Буйный Ветер, и обжора не стал связываться. Тем более что прозвище охотно поддержали учителя.
— Да-да, конечно, Окиян, разумеется, — рассеянно забормотал Пятачок, услышав новое имя. — Как же мы сами сразу не сообразили? Окиян — именно то, что нужно.
Сначала Облачному Небу в школе понравилось, хотя на первых порах он очень скучал по родителям. Понравилась школа — светлая и просторная. И новые друзья. И Дом тоже. У каждого ученика была своя комната.
После тесноты корабля это казалось необычным и очень удобным. Заходить и даже заглядывать в чужие комнаты не разрешалось, да и встречаться во внеучебное время ребятам удавалось только в Общей комнате под присмотром учителей. Но и это было здорово, а заботливые преподаватели не давали скучать и всегда рассказывали что-то интересное.
А уроки! С утра шли общие занятия, а во второй половине дня — индивидуальные. Для каждого свои. И самое главное и интересное — тренировки, уроки имитации, Воплощения.
Небо навсегда запомнил свой первый выход на поверхность Ядра. Серая каменистая равнина, тяжелый свод Оболочки над головой, режущий свет плазменного светильника, учителя в скафандрах, и надежда в глазах за толстыми стеклами шлемов. И его Воплощение, заполнившее, мгновенно преобразившее все вокруг. Сережка не мог вспомнить, как долго это продолжалось — у Неба не было памяти, хотя он, мальчишка, отлично помнил ощущение удовольствия, силы и уверенности, которое принесла успешная попытка Воплощения.
Несколько слов, сказанных старшим учителем, вернули маленького имитатора на серую равнину, и чувства взрослых, которые после возвращения он успел заметить, — да, радость и надежда. Вот что ему понравилось больше всего — взрослые смотрели на него с надеждой. На Лес Густой с гордостью, на Буйный Ветер с уважением, на Mope-Окиян с некоторым опасением:
«Очень сильное Воплощение», — говорили учителя.
На девочек — с нежностью и сочувствием. На него, Облачное Небо, — всегда с надеждой.
Сережка не знал, что увидел бы в чужих комнатах, но догадывался. Каждого из учеников окружало его Воплощение. Легкие перистые облака, темные грозовые тучи, тяжелые облачные стены, громоздящиеся над бездонными пропастями, курчавые барашки, уходящие в бесконечность неведомых долин, позолоченные заходящим солнцем нежные белые кружева, открывающие светло-голубые участки неба, — облачное небо представляли собой все окна, стены, картины «го собственного жилища.
Наверняка Лес видел вокруг себя рощи и чащи, Ветер — бури и ураганы, Быстрая Речка — певунья и красавица — реки, о которых так много рассказывалось в историях и сказках. Все это Облачное Небо мог только вообразить. Увидеть чужие Воплощения можно было только на уроках рисования — почти на всех картинках имитаторы изображали то, что наблюдали за окнами своих комнат. Только Далекая Радуга рисовала что-то несуществующее. Светловолосая ясноглазая девочка, тихая и не слишком способная — «слабое Воплощение», — на уроках она обычно отмалчивалась и лишь иногда робко улыбалась шуткам друзей. И все равно казалась Сережке самой прекрасной. На общих уроках им преподавали арифметику, географию, литературу и историю. Это было интересно. Особенно история, которая на одном из последних занятий вдруг обернулась пугающей реальностью.
