Юный техник, 2002 № 08 - [13]
— Это все — дорого?
— Недешево.
— Могу я отказаться?
— Можешь.
— И что? Меня отключат?
— Бог с тобой. Конечно, нет. Но ты же сам не захочешь сидеть без дела.
— Откуда Мирон?
— Память плюс воображение. При жизни это не нужно. А теперь информация высвобождается.
— Кем я буду?
— Полноценным гражданином со всеми правами и обязанностями. Любой страны по выбору. Захочешь — не одной.
— Спасибо, — вздыхаю. — Мне как-то и старой хватит… Хотя…
— А путешествовать я смогу?
Дядя Леня встал.
— Пойдем.
И терпеливо дождался, пока я натяну свою рубашку, джинсы и ботинки. Наверное, можно было просто пожелать, чтобы все это на мне наросло.
Память, значит. Память мне подсказывала, что живу я, к примеру, в двухкомнатной «хрущевке». Хм. Живу…
А снаружи не было города. Склон, река, поле и лес. На реке два острова, один зарос ивняком и ольхой, другой почти нет, зато там высилось какое-то строение (церковь? башня?).
И все такое… величественное, вековое. Вполне фэнтезийный пейзаж. Я, забыл сказать, обожаю фэнтези. А вы?
Однако пейзаж простирался не дальше речного изгиба, а за ним, на том берегу, гигантским механическим пауком взметнулась теплоэлектростанция.
Выглядел паук дружелюбно. Блестел многочисленными глазами. И еще я понял — не работает ничего. Заброшено. Безлюдное Пространство.
— Странно, — проронил я.
— Что? — отозвался дядя Леня.
— Откуда вы узнали? Ну, книжки. Но про станцию я не говорил.
— Это не мы. Идет второй этап. Исполнение желаний.
— Да? И в чем ловушка?
— Ни в чем. Ты творишь сам.
Я оглянулся на дом — и очередной сюрприз. Наш двор существовал, но тоже не остался прежним. Дом напротив сделался намного старше, сталинских времен, и подворотня стала настоящей полукруглой аркой. И главное: за ней бежала к горизонту бесконечная кленовая аллея. А там, в самой дали, кто-то вроде бы скакал верхом.
— А…
Я замялся.
— Спрашивай, спрашивай.
— А себя изменить — можно?
— Попробуй.
— А лишний вес убрать?
— Попробуй.
Я не успел. Налетел шум, не знаю даже, с чем сравнить. Со свистом Соловья-разбойника?
Мы с дядей Леней запрокинули головы. С неба спускался космический корабль, заходя на посадку где-то позади паука.
— Там что, космодром?
— Прокатимся? — заговорщицки пригласил дядя Леня.
Прокатились. Когда шли обратно, я молчал. Заталкивал мысли в голову, как тесто в кастрюлю.
— То, что сейчас было… Я это выдумал, да?
— Вряд ли. Фантазии не хватит.
— А тогда что?
— Слышал слово — «микрокосм»?
— Слышал.
— Можно сказать так: Женя Сазонов — верхушка айсберга, а под водой — все времена, планеты, страны, люди. Чтобы это проявилось, нужны особые условия. Гипноз, творчество.
— Я понял. Что-то типа голограммы. В каждой части — целое.
Дядя Леня крякнул.
— Было, было такое сравнение. Нас, кажется, ждут.
Нас ждали.
— Здравствуй, Женя. Меня зовут пани Ирэна.
— Вы коллега дяди Лени?
— Скорее — твоя.
— Извините, вас тоже… машиной?
— О, нет! — Пани мило улыбнулась. — Рак легких. Много курила.
— Как вам здесь?
— Лучше, чем ничего, — она аккуратно стряхнула пепел. — К тому же… Первым делом я сбросила лет двадцать пять.
— Вы очень красивая.
— А ты очень обходительный. Кто твои родители?
— У меня папа.
— А мама?..
— Нет.
— Прости, я стара и бесцеремонна. А девушка есть?
— Есть.
Я и сам временами этому удивляюсь. Удивлялся…
— Хочешь с ними поговорить? — предложил дядя Леня. Может, у него все мои мысли куда-то там выводятся?
— А как?
— Прямо сюда приведем. Как я пришел.
— Нет, пока не надо.
Пани обняла меня за плечи и прижала. Я снова чуть не разревелся.
— Женя, — мягко начал дядя Леня. — Тяжесть пройдет. Ты ничего не потерял. Просто сменил форму жизни.
Тогда я спросил, что хотел, когда видел квазары и когда пролетал над Бородинской битвой, но все время забывал.
— Как здесь все умещается? Столько информации?
— Ты удивишься, но мы не знаем, — ответил дядя Леня.
— То есть?
— Пока — лишь догадки. Самая абсурдная, но наиболее верная… Образно говоря, твою душу удалось задержать на Земле.
Дядя Леня прервался. Он ждал реакции, а я — продолжения. Он сдался первым.
— Айсберг тает. До сих пор все пытались отсрочить таяние. А мы перевели в иное состояние.
— Смысл? Кроме обмана старухи и визита в подсознание?
— Возможно, новый этап эволюции.
— А если нет?
Дядя Леня картинно развел руками.
Я почему-то представил, как он это делает на самом деле — в кресле перед монитором и в перчатках с датчиками. Или что там у них.
— Значит, душу — как бабочку сачком. Живи, мол, в прозрачном ящике, больно ты редкая. Авось еще разводить тебя научимся. Непорочным виртуальным зачатием.
— Женя, — это пани Ирэна.
— Ну что — Женя? Вы-то хоть должны меня понять!
— У них, вероятно, не было права. Но и у тебя нет права их судить.
— Женя, — сказал дядя Леня, — что можно сделать — обязательно будет сделано.
— Дядя Леня, — сказал я. — Вот вы говорили, несправедливо, когда лучшие уходят первыми. А если не зря? Если их тоже отбирают, сразу и вне конкурса?
Дядя Леня не сказал ничего.
— Получается, я где-то очень нужен. А из-за вас торчу здесь. Извините…
Я ушел с кухни, переговорил с отцом и с Машей и вернулся.
Дядя Леня гладил Мирона у себя на коленях. Пани Ирэна, увидев меня, погасила сигарету. Я свернул пепельницу в точку и запустил в космос.
