Но долгожданный эффект не наступал.
— Увеличить мощность! — скомандовал Сиджел в переговорник.
Зеленый «горб» на экране вытянулся вверх и превратился в остроконечный пик. Однако по-прежнему ничего не происходило.
— Мне кажется, надо перепроверить расчеты, — произнес колдующий у пульта помощник Сиджела, благообразный и тихий китаец Чжао.
Профессор заскрежетал зубами.
— Вздор! В моих расчетах не может быть ошибки. Чем строить дурацкие предположения, лучше сходи в энергетический отсек и лично осмотри приборы. Возможно, какой-то из них неисправен и выдает ложную информацию на экран.
Вступать в пререкания с шефом было не в характере Чжао.
Он спокойно поднялся, огладил ладонью аккуратную бородку и, не говоря ни слова, вышел.
— Прибавить мощности! — распорядился Сиджел.
Крайне щепетильный в вопросах научного приоритета, он добился, чтобы в момент опыта на борту станции не было никого, кроме энергетиков, следящих за приборами. Однако без своего постоянного помощника, Чжао, профессору было не обойтись. И это бесило его. Энергетики не заслуживают внимания, их дело — щелкать тумблерами. Но Чжао, несмотря на свой простоватый вид, отнюдь не глуп. Сейчас он видит позор Синджела и наверняка делает для себя выводы. А это опаснее всего, когда человек, которого ты считаешь простым инструментом выполнения своих замыслов, заводит собственное нелицеприятное мнение о тебе. К грубости привыкают, ее прощают. Неудачу — никогда. Надо всегда и во всем быть удачником…
— Еще мощность! Еще! Еще!
Профессор представил себе чудовищные потоки энергии, которую установки станции вычерпывали из окружающего вакуума, и ему стало не по себе. Еще никто до него за всю историю не распоряжался столь могущественными природными силами…
Зеленая линия изломалась еще круче и ужалила острием верхний обрез экрана. Сиджел посмотрел в окно и…
… И понял, что час его триумфа настал. Земля отплывала — медленно-медленно, словно все еще продолжала невидимую схватку за добычу, вырванную из пут ее тяготения.
Профессор подошел к окну вплотную и впился взглядом в уменьшающийся на глазах лучезарный голубой шар. «Вы все, — думал Сиджел, — все восемь миллиардов, отныне запомните мое имя. Оно останется в науке рядом с именами Ньютона и Коперника, Максвелла и Эйнштейна!»
К нему, цокая магнитными подковами, подошел Чжао.
— Профессор, — произнес он, подняв на Сиджел а щелочки выразительных темных глаз, — прошу извинить, но я все же произвел расчеты. И нашел в ваших вычислениях небольшую ошибку. Совершенный пустяк. В одном из уравнений вместо минуса должен быть плюс. Посмотрите, пожалуйста. — Он протянул шефу листок, испещренный формулами.
Сиджел взял листок, не глядя скомкал его в кулаке и отшвырнул в сторону.
— Ты надоел мне, — сказал он. — Запомни: я никогда не ошибаюсь. Посмотри в окно. Видишь? Можно сделать хоть миллион ненужных вычислений, но никто не посмеет заявить, что опыт не удался!
— У меня еще не все, — невозмутимо продолжал Чжао. — Я проанализировал данные телескопов и не обнаружил ожидавшегося изменения в положении звезд.
— Как?! — уже не сдерживаясь, рявкнул профессор. — Что за чушь ты говоришь?!
Лицо маленького китайца было бесстрастным.
— Дело в том, — сказал он, — что станция, судя по всему, сохранила свое положение в пространстве. Это Земля удаляется от нас!
