Юные орденоносцы - [15]
Какое это было счастливое время! Они вместе с Петром ходили на охоту, и брат давал Сережке пострелять; прыгали с моста в речку — Петр учил нырять и плавать, учил терпеливо, долго; ловили рыбу бреднем; ходили в лес, собирали грибы, ягоды, и Петр всегда говорил маме, что Сережка набрал больше и ему полагается львиная доля… Перед глазами стояло лицо брата, то серьезное и строгое, то веселое или насмешливое, но неизменно заботливое к нему, Сережке, младшему брату. А теперь Петра нет и не будет! И Сережка опять заливался слезами. Комиссар что-то говорил еще, но Сережа его не слышал, он только чувствовал мужскую руку, которая гладила его по плечам.
Сани поравнялись с Лилей. Она шла медленно, опустив голову.
— Садись, Лилечка! У нас есть место, — крикнул комиссар и спрыгнул с саней.
Лиля упала на сани, привалилась к Сережке и заплакала.
— Не плачь, — строго сказал Сергей. — Вон у комиссара вся семья погибла! — и вытер рукавом слезы.
Сережа Корнилов.
В отряд привели старичка невысокого роста, с жиденькой бородкой, в шубенке, в лаптях, на голове заячья шапка.
— Подайте мне командира, — потребовал старичок. — У меня сообщение особое…
Привели его к командиру.
— Скажу только одному, — предупредил гость.
— Это комиссар отряда, — ответил капитан, — можно говорить.
— Ну, тогда… А этот мальчонка?
— Надежный. В комсомол скоро будем принимать, — объяснил командир отряда.
— Тогда другое дело, — старик снял шапку. — Так вот…
Старик рассказал, что в селе уже давно стоит отряд карателей. Солдаты разместились в школе. На вооружении у них семь броневиков и танк. Охраняет машины ночью только один часовой. Смена поста через час.
— Дрыхнут крепко. Напьются с вечера шнапсу да самогонки и дрыхнут… — закончил старикашка.
— Спасибо, отец, — поблагодарил командир, — но не узнают ли немцы, что ты был у нас?
— Мил человек, а я не собираюсь в село возвращаться. Тут останусь. У меня пять сыновей на фронте.
— А стрелять умеешь? — поинтересовался Демьяныч. — А то…
— Я в русско-японскую воевал, а потом германцев бил… Три георгиевских креста имею… — расхвастался дед. — Или не примете?
Приняли деда в партизанский отряд. Оружие выдали. А по данным, которые он сообщил командованию, была назначена на следующую ночь боевая вылазка. Возглавил ее сам комиссар Демьяныч.
…К деревне вышли за полночь. На темно-синем небе ярко светила луна и горели звезды. Трое были в маскировочных халатах. Только длинные тени выдавали движение.
Сергей и Николай подкрались к сараю, замерли. Демьяныч пополз к углу школы.
Похожие на черные гробы броневики стояли вплотную друг к другу. Часовой, обхватив автомат, медленно ходил взад-вперед возле машин. Он в тулупе, ворот поднят и головы не видно.
— Его, черта, ломиком не свалишь… — шепчет Николай.
— Ножом не пробьешь… — отвечает тоже шепотом Сережа.
— Ножом не пробьешь… — соглашается Николай.
Сердце у Сережи стучит часто и громко, и ему кажется, что часовой может услышать его удары.
По углу школы скользнула тень и слилась с силуэтом бронемашин. Это Демьяныч подкрался вплотную и ждет, когда сделают свое дело Николай и Сергей.
— Пора, — шепчет Николай.
Часовой идет прямо к сараю, где лежат у стены ребята. Вот он остановился, постоял, пошел в обратную сторону. Ровно двенадцать шагов сделает гитлеровец, потом повернется. За это время Николай должен успеть подскочить к крайнему броневику, притаиться и ждать, когда часовой повернется.
Отчаянный человек этот Николай — снял смерзшиеся валенки… чтобы не стучали.
Прыжок, еще прыжок и он уже возле броневика. Сереже не видно Николая. Но на всякий случай Сергей взвел автомат, прицелился в часового, держит на мушке.
Вдруг послышался гулкий удар. Часовой крякнул и повалился. Еще удар, еще…
Сережа, нагруженный тяжелой связкой гранат и взрывчатки, держа под мышкой валенки Николая, подбегает к броневику и видит Демьяныча.
— Спокойно! — хрипло говорит комиссар. — Привязывай вот здесь. — Демьяныч указывает место возле мотора, ближе к кабине, где нужно приладить гранаты.
Николай уже в тулупе часового ходит под стенами школы. Из-под длинного тулупа виднеются ноги в черных носках.
— Брось ему валенки, — шепчет Демьяныч, проворно привязывая к танку взрывчатку.
Вот между машинами уже натянута тонкая проволока.
— Осторожно, — предупреждает Демьяныч.
Сережа знает, что дотрагиваться до нее нельзя: произойдет взрыв.
«Мало взрывчатки и гранат, — сожалеет Сережа — швырнуть бы в окно…»
— А может я из автомата по окнам? — предлагает Сергей.
— Ни-ни… Нам уйти надо спокойно, — предупреждает Демьяныч и машет Николаю, чтобы тот покидал пост.
Несколько больших шагов — и все за сараем.
— Ну, ребятки, — радостно говорит Демьяныч, — нам повезло. Теперь…
Не успел договорить комиссар, как из-за сарая вышел гитлеровец. На мгновение он опешил, увидев людей в белых халатах, но потом судорожно стал отстегивать кобуру.
Словно рысь, бросился к нему Сергей и выстрелил в упор из автомата.
— К лесу! — крикнул комиссар. — К лесу!
Когда партизаны уже миновали занесенные снегом огороды и подбегали к кустарнику, раздался взрыв, еще и еще…
Сережа обернулся. Возле школы блеснуло пламя, а потом подряд еще два взрыва. Партизанские приспособления сработали!
