Юность знаменитых людей - [17]

Писатель Воатюр был однако совершенно противоположного мнения. Сын виноторговца, или вернее буфетчика, он сделал карьеру благодаря стихам, сочиненным им, когда ему едва минуло тринадцать лет. Достигнув впоследствии почестей, принятый в домах высокопоставленных лиц, Воатюр всегда страшно конфузился, когда в его присутствии говорили о его отце. Какой-то аристократ очень остроумно отозвался о Воатюре: «Странно, — сказал он, — вино большею частью располагает к людям, а в Воатюре оно вызывает к ним отвращение».

Братья Август и Аннибал Карраш, оба известные живописцы, были сыновьями портного. Когда они приобрели известность, то Август стал вести жизнь светского человека и посещать людей высшего круга. Однажды он очень резко напал на Аннибала, упрекая его плебейский образ жизни и неразборчивость в знакомствах. Аннибал, делая вид, что очень внимательно слушает брата, водил карандашом на лежавшем перед ним клочке бумаги. Когда тщеславный брат окончил свои наставления, Аннибал показал ему, вместо ответа, рисунок, изображавший бедного портного, отца их, сидящего со скрещенными ногами и с иглой в руке на своем рабочем столе.

Феликс Перетти родился в очень почтенной семье поселян. В детстве его считали до того ограниченным, что заставили пасти не коров и не овец, а презренных свиней, — «другого скота, говорили родители, ему нельзя поручить».

Однажды, в то время как Феликс пас своих свиней, проезжавший мимо него монах попросил указать ему дорогу. Ребенок с готовностью исполнил просьбу; между ними завязался разговор, при чем Феликс выказал столько ума и сообразительности, что привел монаха в восторг; он сам вызвался поместить его в школу. Согласием родителей монах заручился без всякого труда.

Перетти столь блестяще оправдал ожидания монаха, что тринадцати лет уже был принят в монашеский орден; затем он сделался профессором богословия, встал во главе своего ордена, достиг сана епископа, кардинала, и наконец избран был папой, под именем Сикста V. Когда он был уже папою, одна из его сестер, оставшаяся в деревне, захотела повидать его; думая, что к нему нельзя иначе явиться, как нарядно одетой, она заказала себе дорогое платье. Но Сикст V, увидав богатый туалет сестры, отказался принять ее. «Не может быть, чтоб это была моя сестра, сказал он: я отлично помню, что она была простою крестьянкою». Он только тогда согласился принять сестру, когда она надела свой обыкновенный костюм.

За 400 лет до того времени, когда Феликс Перетти сделался папой, в одной из провинций Англии жил бедный человек по имени Брекспир. Оставшись вдовцом, с ребенком на руках, он поступил сначала служкою в монастырь, а затем сделался монахом, поступив в монастырь св. Альбана. Монахи приняли его в орден, но отказались принять его сына, который, по их мнению, не обладает достаточным образованием и казался вообще юношею малоспособным. Они пустили бедного мальчика на все четыре стороны; прося милостыню и работая, он добрался до Авиньона и по примеру отца поступил там служкой в монастырь св. Руфа. Здесь по-видимому не так строго относились к недостаточному умственному развитию; его стали учить; вскоре он сделался ученее всех во всей общине и впоследствии был выбран в настоятели. Но, из зависти ли, которую этот пост возбуждал среди братии, или потому что новый настоятель захотел ввести более строгие правила, — монахи вскоре стали раскаиваться в том, что избрали его своим главой; чтобы отделаться от него, они оклеветали его пред папою. Папа Евгении III вызвал Брекспира в Рим для допроса и, не отпуская его обратно к недовольным, оставил при себе — кардиналом!..

По смерти Евгения III кардиналы избрали папою Анастасия IV, а после смерти его папский престол был занят Брекспиром, под именем Адриана IV; это был самый замечательный первосвященник того времени.

Когда английский король Генрих II посылал депутацию к Адриану IV, чтобы поздравить его с восшествием на папский престол, то к посольству присоединилось два монаха из монастыря Св. Альбана; они везли богатые приношения новому духовному владыке. Те люди, которые некогда отказались принять участие в молодом Брекспире, когда он находился в крайности, вероятно страшились мести Адриана IV и рассчитывали подарками отвратить тяжкие последствия ее. Адриан IV очень милостиво принял монахов и поручил им заверить всю братию монастыря, что он питает глубокое уважение к обители св, Альбана и при случае не преминет это доказать. Но ни одного из великолепных приношений, повергнутых монахами к стопам его, он не пожелал принять, объявив: «Ваша обитель слишком бедна; поэтому, приняв ваши дары, я способствовал бы еще большему обеднению ее».

Когда же монахи старались самым почтительным образом дать ему понять, что их обитель обладает теперь большими средствами, то Адриан IV произнес с достоинством: «Уверяю вас, что монахи обители св. Альбана очень бедны. Мне это известно лучше, чем кому либо, так как в юности мне однажды пришлось попросить у них самой простой одежды, чтобы прикрыть свое бренное тело, — и они отказали мне в этом». Только этим и ограничилась месть Адриана IV, вернее — Брекспира.