Юность воина - [3]

— Я бы не пошел, — внятно сказали за спиной, не добавляя бодрости.

Два шага — и сзади раздались шаги. Свинья в облике человека не желала оставить его в покое.

— Быстрее, — шипит воин сзади. — Прямо и не бойся, ты же не из купеческой касты. — Он неприятно хохотнул.

Подначки давно Блора не трогали, и он лишь скривился, благо мужик за спиной, лица не видит, и подзатыльник не грозит. Блор растерял большинство своих немногочисленных иллюзий о людях после смерти родителей, но к моменту знакомства с Уорреном все еще считал, что воины в общении между собой обязаны придерживаться Кодекса. В силу чести и долга, а также воспитания. Как выяснилось, зря. Уоррен мог родиться в семье воина, но не был им никогда, даже если воевал и убивал.

Душа у него паскудна и труслива. Мужик и есть. Грязный крестьянин. Ударь такого — и он благословит тебя. Благослови — и он беспричинно ударит тебя. Крестьяне всегда норовят отыграться за свои обиды на случайных людях. А про честь Уоррен и не слышал, замечательно себя чувствуя, обворовав хозяина. Все прекрасно знали, что пьет вино без разрешения не из общих запасов. Никто не желал об этом говорить вслух: боялись. Он много ближе к уху лорда и сумеет оговорить любого. Не сейчас — так потом.

А раз ворует у принявшего клятву верности, значит, и присяга для Уоррена ничего не значит. Ведь одно дело служить временно — другое до смерти. Никто не может заставить тебя произнести слова. Ты говоришь их самостоятельно перед лицом бога и людей.

Земляной ход неожиданно оборвался. Здесь каменную плиту пробили, и дальше начинался древний коридор. Те, кто жил тут раньше, проложили под землей ходы. Про это он был в курсе. Что вечером обсуждать, как не труды тяжкие! Наломались ребята здорово, пробивая камень. Втихомолку здорово ругались. Никто не ожидал настолько тяжелых дел. В узком коридоре и дышать особо нечем, а здесь врубайся день за днем. Сначала в одну стену. Потом в другую.

Ага, понял Блор. Вот и она. Очередная дыра, куда взрослый пролезет впритирку. Не спрашивая, нырнул внутрь, ободрав при этом плечо. Выругался невольно вслух, услышав в ответ довольный смешок Уоррена. Комментировать тот не стал, но мог бы, скотина, предупредить. Не видно же ни зги! Специально встал так, чтобы тень мешала.

— Что так долго? — гневно крикнул фем Кнаут, едва заметив блики света.

— Искать пришлось, — ехидно сообщил Уоррен, в очередной раз делая Блора виноватым. Оправдываться сейчас глупо.

В слабом свете светильника в руках фема подробностей было не разобрать, но лорд впервые на памяти парня смотрелся грязным и всклокоченным. Лицо в грязных полосах, и костюм уделанный.

Может, и раньше такое случалось, но он всегда приводил себя в порядок до возвращения в лагерь. А сегодня не только забыл про достоинство и приличный вид — еще и глаза горят, будто у сказочного вурдалака. Воистину добрался до заветного.

Роста он был выше среднего, полный, но не толстый, широкий в плечах, с небольшой седой бородой, абсолютно не соответствующей званию фема, и серыми подслеповатыми глазами. Перетрудил в книжных штудиях.

— Лезь! — нетерпеливо потребовал хозяин.

— Куда? — удивился Блор.

— Вон. — Фем слегка сдвинулся, показывая жестом. Стала видна очередная темная дыра прямо в полу. Неудивительно, что за ним Уоррена погнали. Пролезть сюда способен в лучшем случае ребенок, а не взрослый мужчина. — Давай! — У него явно свербело, и вопросов он слушать не желал.

Блор нагнулся, присматриваясь. Прыгать внутрь совершенно не тянуло. Может, там глубина большая, а внизу камни или еще чего похуже. Когда дыру проламывали, вниз ведь сыпалось наверняка.

— Пусть разденется, — сказал Уоррен.

— Да-да. А то еще застрянет. Снимай с себя все.

— Заодно и в карман не сунет ничего, — с отчетливой угрозой заявил телохранитель.

— Ты назвал меня вором? — взвился Блор.

— Прекратить! — со сталью в голосе приказал фем Кнаут. — А ты думай, что говоришь! Плетей не пробовал?

— Случайно, — угрюмо поправился Уоррен.

Извиняться он не собирался. А мальчишки не боялся.

Подумаешь, потребует ответить кровью за оскорбление. Не таких кончали.

— Не бойся, — говорил фем Кнаут, пока Блор без особой охоты разоблачался. — Привяжем веревку, спустишься по ней. Здесь невысоко. Локтей десять.

Угу, без особой радости подумал Блор, хорошо прыгать не требует. И как мерил? Факел вниз кинул. Много таким образом поймешь. Хотя веревка — это удачно. Может, обойдется.

— А что там? — спросил без особого интереса.

— Господин недр и шахт, — без улыбки, очень серьезно ответил хозяин. — Мертвый, конечно, — заверил, видя, как откровенно передернуло парня.

Это еще хуже, подумал тот. С живым хоть договориться есть шанс. А тут посылают напрямую в могилу. Нет, ну совсем совести у людей нет, ковыряться в мертвых костях заставляют. Ломай еще денек пол и прыгай самостоятельно. Или вон Уоррена гоняй. Ему грабить могилы — самое милое дело.

Стоять было зябко — температура хоть не особо морозная, однако голым все равно мало приятного. Хорошо еще ветра нет. Откуда ему взяться: кругом камень, и даже воздух на вкус противен. Торопливо натянул обувку — мало ли что внизу, не хватает еще распороть ступню. Самолично завязал веревку на груди хорошо знакомым булинем.