Юность Розы - [5]

Но минут через пять ему захотелось вернуться обратно, потому что Мэк сказал что-то, вызвавшее взрыв хохота, и когда он взглянул через плечо, то увидел, что «распушившаяся голубка» воркует мирно и весело. Он боролся с искушением вернуться и принять участие в веселье. Однако, чересчур избалованный, он был не в состоянии признать себя виноватым, даже если в душе сознавал это. Чарли всегда рано или поздно получал то, что хотел, и давно решил, что Роза и ее состояние должны принадлежать ему, поэтому был крайне недоволен новыми планами и идеями молодой девушки. Правда, он утешал себя надеждой, что кузина скоро переменит их, как только увидит, что они не в моде и неприличны.

Мечтая об упоительном будущем, он устроился поудобнее в углу дивана подле своей матери и оставался там до тех пор, пока приглашение на закуску не соединило обе группы в одну.

Тетушка Изобилие придавала большое значение угощению и всегда с удовольствием устраивала праздники. В этот день, по случаю радостного события, она превзошла самое себя.

В течение этого семейного пиршества Роза, переходившая от одного к другому, добралась, наконец, до трех младших мальчиков, которые потихоньку затеяли драку в дальнем уголке.

— Ну-ка, выходите оттуда, дайте мне взглянуть на вас, — позвала она, пригрозив сначала, что если тотчас не восстановится мир, они навлекут на себя всеобщую немилость.

Три юных джентльмена поспешно прекратили борьбу и вышли вперед, очень гордые оказанным вниманием.

— Господи! Как вы выросли, какими высокими стали! Как вы посмели перерасти меня на целую голову? — ей пришлось подняться на цыпочки, чтобы погладить их по макушкам.

Уилл и Джорджи вытянулись в струнку и самодовольно улыбались, когда Роза осматривала их с комическим испугом.

— Все Кэмпбеллы красивы и высоки ростом. Нисколько не удивлюсь, если мы будем шести футов[1] ростом, как дедушка, — напыщенно заметил Уилл, точь-в-точь шанхайский петух с длинными ногами и малюсенькой головой.

Роза с трудом удерживалась от смеха.

— Перестав расти, мы начнем раздаваться вширь. Мы уже сейчас на полголовы выше Стива, — задирая нос, прибавил Джорджи.

Роза обернулась в ту сторону, где был Стив, и вдруг, улыбнувшись, направилась к нему. Он бросил свою салфетку и поспешно пошел к ней навстречу. Роза была царицей дня, и Стив открыто объявлял себя ее покорным слугой.

— Велите и прочим мальчикам прийти сюда. Мне пришла фантазия, чтобы вы все выстроились тут передо мной, а я буду осматривать вас, как вы осматривали меня в тот ужасный день, когда напугали до полусмерти, — сказала она, смеясь при воспоминании о знакомстве с братьями.

Они тотчас выстроились в шеренгу, образовав такой воинственный строй, что юная командирша слегка смутилась. Но за последнее время она так много всякого повидала, что решила все равно довести задуманное до конца. Собравшись с духом, она повернулась лицом к улыбающимся двоюродным братьям:

— Настала моя очередь вас рассматривать. Это будет моей маленькой местью семерым мальчишкам за то, что они когда-то мучили бедную девочку и смеялись над ее испугом. Теперь уж я нисколько не боюсь — ваша очередь трепетать и остерегаться.

Говоря это, Роза посмотрела в глаза Арчи и одобрительно кивнула головой, потому что серьезные серые глаза без смущения выдержали ее испытующий взгляд. Выражение их слегка смягчилось при этом, — перемена естественная, потому что обыкновенно они были скорее проницательны, чем ласковы.

— Настоящий Кэмпбелл, — кузина крепко пожала ему руку, проходя мимо.

За ним шел Чарли, и увиденное понравилось ей гораздо меньше. Взглянув на него, Роза безотчетно поймала какой-то вызывающий взор, неуловимо перешедший в нечто более теплое и серьезное, слегка поморщилась и поспешно проговорила:

— Я не нахожу того Чарли, которого оставила, уезжая, но Принц тут — я это вижу.

С облегчением перейдя к Мэку, она осторожно сняла с него «наглазники», как Джеми называл очки, и прямо взглянула в честные голубые глаза. Ответное выражение искренней дружеской привязанности согрело девушке душу. Глаза ее заблестели, когда, возвращая очки на место, она сказала с радостным удовольствием:

— Вы нисколько не изменились, мой дорогой старый Мэк, и я чрезвычайно этому рада.

— Теперь вы должны сказать мне что-нибудь особенно любезное, потому что я цвет семьи, — Стив покрутил свои белокурые усики, которыми он, по-видимому, очень гордился.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что теперь Франт еще больше заслуживал данное ему в детстве прозвище. Чтобы не разжигать его тщеславия, Роза ответила с вызывающим смехом:

— Значит, цвет семьи — петушиный гребешок!

— Ага, как она его! — расхохотался Уилл.

— Будьте к нам снисходительны, — шепнул озабоченно Джорджи, когда кузина приблизилась к нему.

— Вы, молодцы, вытянулись, как молодые дубки! Я горжусь вами, но вот вам совет: не вырастайте до неба и никогда не стыдитесь смотреть женщине в лицо, — сказала Роза, ласково потрепав по щеке юных застенчивых великанов, которые покраснели, как маков цвет, но юношеские глаза их оставались чистыми и спокойными, как поверхность озера в ясную погоду.