Юность Розы - [15]

— Может быть, тебе это так понравится, что три месяца обратятся в годы. Удовольствия имеют необыкновенную прелесть, когда мы молоды.

— Вы думаете, что они опьянят меня?

— Посмотрим, моя дорогая.

— Посмотрим! — сказала Роза и вышла с таким видом, как будто она принимала какой-нибудь залог, который обязывалась сохранить.

В обществе вздохнули с облегчением, когда стало известно, что мисс Кэмпбелл наконец появится в свете, и благосклонно приняли приглашение на вечер в доме тетушки Изобилие. Правда, тетя Клара огорчилась, что не состоится большой прием, о котором она мечтала, но Роза твердо стояла на своем, и леди вынуждена была уступить.

Вследствие этого состоялась веселая неофициальная встреча друзей, празднующих возвращение путешественников. Это был добрый, старомодный, гостеприимный пир, настолько простой и радушный, что даже завзятые критики остались в таком восторге, что признали его очаровательным и неподражаемым.

Фиби возбуждала всеобщее любопытство. Многие кумушки разглядывали ее из-за своих вееров. Все, кто видел ее несколько лет назад, едва узнавали прежнюю горничную в красивой молодой девушке, которая держала себя с замечательным достоинством и очаровывала всех прекрасным голосом. Общее мнение было таково: «Золушка превратилась в принцессу». Роза от души радовалась успеху подруги. Она верила в свою Фиби, выдержала немало битв за нее, и теперь ее вера оправдала себя.

Мисс Кэмпбелл тоже имела большой успех и так хорошо исполняла роль хозяйки, что даже мисс Блиш простила ей равнодушие к нарядам, хотя и покачивала головой, глядя на Розу и Фиби в одинаковых белых платьях, которые различались только цветом отделки (у одной подруги — пунцовая, у другой — голубая).

Молодые девушки весело кружились вокруг их возвратившейся приятельницы — Роза всегда была всеобщей любимицей и, возвратившись, заняла свой пустующий трон. Молодые люди единогласно решили, что Фиби красивее, но так как у нее не было ни имени, ни состояния, ее лишь признавали прекрасным украшением дома и почтительно отходили прочь. Что же касается веселой Розы, то молодые люди находили ее безукоризненной. Немало тоскливых глаз следило за порхавшей по комнате светлой головкой, без всякой надежды заполучить это сокровище. Роза, словно золотое руно, бдительно охранялась дюжими братьями и частоколом из многочисленных теток.

Стоит ли удивляться, что новая жизнь пришлась Розе весьма по вкусу и что первый прием вскружил ей голову? Все вокруг улыбались, льстили, хвалили, нашептывали в уши разные приятные вещи; а те, кто не смел высказываться, выражали взглядами все то, что просилось на язык. Постепенно Роза стала склоняться к мысли, что прежняя девочка осталась где-то в чужих краях, а здесь внезапно явилось совсем новое, богато одаренное создание.

— Мне так хорошо, дядя, что я, наверное, попрошу отсрочки еще на три месяца, когда пройдут эти три, — шепнула она доктору Алеку, направляясь танцевать с Чарли в большую гостиную.

— Продолжай, моя девочка, продолжай! Но помни, что ты не настоящая бабочка, а смертная девушка, у которой завтра будет болеть голова, — ответил он, глядя на цветущее и улыбающееся личико.

— Я почти хочу, чтобы завтра не наступало и чтобы сегодняшний вечер длился бесконечно. Мне так весело, и все так добры ко мне, — проговорила она со вздохом счастья, расправляя платье, как птичка расправляет крылышки перед полетом.

— Вернемся к этому часа в два пополуночи, — и дядя предостерегающе кивнул.

— И я скажу вам всю правду, — только и успела проговорить Роза, перед тем как Чарли закружил ее в разноцветном облаке танцующих.

— Все бесполезно, Алек. Как серьезно ни воспитывай девушку, она все-таки вырвется на волю, когда придет время, и предастся удовольствиям с такой же страстью, как самая ветреная из них. Так уж они устроены, — сказал дядя Мэк, отбивая такт, как будто сам был не прочь пуститься в пляс.

— Моя девочка только попробует и, если не ошибаюсь, скоро пресытится. Мне очень хочется увидеть, выдержит ли она это испытание. Если нет, то все мои труды пропали даром. Мне необходимо убедиться в этом, — отозвался доктор с улыбкой надежды на устах, но с беспокойством во взоре.

— Она не собьется с пути, да сохранит ее Бог! Дай ей насладиться этими невинными удовольствиями, пока она сама не откажется от них. Хотел бы я, чтобы вся наша молодежь получила такой же короткий срок испытания и прошла через него так же хорошо, как Роза, — дядя Мэк покачивал головой, поглядывая на кружившиеся перед ним пары.

— А как дела у ваших мальчиков?

— Слава Богу, все хорошо! До сих нор они не доставляли мне хлопот, хотя Мэк большой чудак, а Стив — щеголь. Но я на них не жалуюсь, со временем они все это перерастут — оба добрые, сердечные мальчики, благодаря матери. Вот сын Клары действительно идет по кривой дорожке. Она избаловала его с самого детства, и испортит окончательно, если не вмешается отец.

— Я говорил о Чарли со Стивеном в прошлом году, когда заезжал в Калькутту, и он написал сыну. Он приказал ему немедленно ехать в Индию, но у Клары свои планы, и она настояла, чтобы Чарли еще год пробыл дома, — посетовал доктор, выходя из зала.