Юность - [6]
Вторая глава
Дурбан аукнулся нам бессонницей, ночными кошмарами и душевной вялостью, когда не хочется лишний раз не то што пошевелиться, но даже и думать. Организм будто решил разом отыграться за все ранения, недосыпы, ушибы и умственные перегрузки, выполнив поставленную задачу.
На меня навалилась бессонница по ночам, днём же я, за неимением сил, постоянно залипаю на месте в каком-то оцепенении. Попытка передремать после восхода солнца заканчивается головной болью и ещё большей вялостью. Голова становится дурная-предурная!
Саньку мучают кошмары, он раз за разом идёт в рукопашную, то полосуя многочисленного противника клинками, то всаживая в тухлые кишки тесачный штык. Ну и в обратку, не без этого… а главное, до того натуралистично, ярко и подробно, што просто ой!
Мишка впополаме между нами, только што кошмары не столько кровавые, сколько душевные. Всё мниться ему во сне, што он што-то не предусмотрел, и вот сейчас там погибают люди… Худшая гадота, как по мне!
Феликса треплет малярия, но железный поляк всё равно в седле, только што в бой самолично не ходит. Ему сейчас самая горячая пора, вычищать остатки гарнизонов и захватывать ту часть Наталя, которая ещё под бриттами. Держится, только што похудел и до совершеннейшей одури стал похож на Дон Кихота.
– Та-ак… – оценил наш полудохлый вид Владимир Алексеевич, отвратительно жизнерадостный и довольный, – ну-ка…
Повертев нас перед собой и заглянув зачем-то в глаза, он покивал сам себе, и вздыхая, сел на прикрытый стёганым покрывалом дощатый топчан, просевший под его весом.
– Значит так, господа офицеры, – начал он с видом нарочито бодрым, – кхе… Не думал, што буду говорить с вами о таком… ну да ладно!
– Леченье ваше… кхе! – он покраснел помидорно, зажав кисти рук меж сомкнутых колен, и поднял блуждающий взгляд на потолок, с напряжённым вниманием разглядывая трещинки в штукатурке и снующих там гекконов, охотящихся за мотыльками, – Известное, значит, лечение… н-да…
– Короче! – рявкнул он, вовсе уж багровея, – В бордель, и нажраться! Ясно?! И не краснеть мне тут, как институтки, я сам в смущении! Никогда не думал… Всё! Я к Сниману, пусть он вам отпуск, и штоб как следует там!
Стараясь не глядеть друг на дружку, разошлись, все в смущении и таком себе… томлении. За себя, по крайней мере, ручаюсь!
Подготовка заняла несколько дней, потому как не так всё оказалось так просто, как хотелось бы. За командира оставил Военгского, как самого грамотного и авторитетного, заместителем Шульца. Строго-настрого запретив им лихачить и самовольничать, очертил круг обязанностей и прав, и пару дней натаскивал, занимаясь натуральной дрессурой.
Отпуск же…
… неожиданно стал командировкой.
– Ну не на кого, в рот мине ноги! – вертелся вокруг дядя Фима, просительно заглядывая в глаза и никак не походя на боевого генерала, – Ты таки пойми, шо от безбабья и рыбу раком, и если я прошу за да, то это такое весомое пожалуйста!
– Пф…
– Вот и договорились! – обрадовался тот, подсовывая документы и поясняя, за што и как, – Ты здеся смотри, а здеся просто попугать можешь, тибе опыту и глаз хватит! Да, вот такой зырк, но ты больше на мине не надо, а то страшнее, чем когда на пулемёт шёл! Шутю-шутю, но всё ж таки не надо, даже и мине, который знает за тибе много всякого, и хорошего тоже, нервозно саму чуточку!
– Да там не сильное пуганье нужно, – прижимал изрядно похудевший компаньон волосатые руки к груди, – а грамотное! Ицхак понимание имеет, но без того характера, как надо! А Ёся за характер таки да, и ещё раз… нивроку…
Он постучал по прикладу винтовки, с которой не расстаётся даже в сортире, и озарился счастливой улыбкой, гордясь за правильно воспитанного сына.
– Ведь какой шлимазл был, а?! А всего-то – через нехорошее пройти и смерти в глаза глянуть! А, ну да… Характер у него уже таки да, а опыта пока нет. Кому другому если, так это проще самому съездить, чем в курс дела натаскивать.
– Я Самуила и Товию с тобой отпрошу, штоб маячили за рядом, и грубая физическая сила заодно! Габариты-то какие стали, а? Чисто два кабана на задние копыта, но ты мине за этот разговор не слышал. Таки да!? Ну вот и ладненько!
– Ф-фу… есть што поснедать? – устало выдохнул Мишка, вернувшись от Снимана, – Спасу нет, как хочется щец! Из кислой капусты штоб, с головизной.
– Чем богаты, – ответствовал Санька, разливая на троих уху из морской гадоты, приготовленную марсельцем Этьеном. Мишка потянул ноздрями и заработал ложкой.
– Шлавно, – промычал он, чавкая самым некультурным образом, – вкушнотища! Пошти шта и не хуже щей!
– Да! – утолив первый голод, он стал есть медленней, успевая говорить, – Отпуск дали, но такой… в общем, мало чем от командировки отличается.
– И тебе? – удивился Чиж, присев наконец за стол, – Егора тоже впрягли в логистические дела.
– А? Ну да, резонно, – кивнул Мишка, чуть помедлив, – кого же ещё? Дядя Фима занят, Ёся пока по опыту не тянет, а Исцак по характеру.
– Тьфу ты… как сговорились!
– А чо? – удивился брат, – Логично же!
– Логично, просто почти теми же словами!
– А… бывает. Так вот, – он ненадолго прервался, заработав ложкой, – Меня тоже запрягли. Не так, штобы и очень тяжко, а просто – понимание ситуации в делах штабных нужно иметь, ну и немножко – авторитет в войсках.
Трансвааль, Трансвааль – страна моя… ПЫ. СЫ. Всем читателям, жаждущим дискуссии, посвящается. Надоело дискутировать. У меня не двадцать и не двести подписчиков, и если я буду в очередной раз (как правило, предыдущих ссылок никто не читает) доказывать свою позицию, притом со ссылками, а потом и с другими, потому как «читательское ИМХО» несомненно важнее и он НЕ ХОЧЕТ видеть мои аргументы, то у меня НЕ останется времени и сил ПИСАТЬ. Ну, не хочет и не хочет… «Старенькие» мои читатели знают, что к истории я отношусь достаточно дотошно, и если выстраиваю какие-то сюжетные линии и пишу о каких-то вещах, имевших место быть в прошлом, то опираюсь я на логику и факты. Интерпретация этих фактов – дело десятое, да и логика у людей разная), но тут уже писательское ИМХО важней) Если вы нашли какую-то неточность или хотите ткнуть невежественного меня носом – ссылки в студию! Не обижайтесь на эти двойные стандарты), но как я уже писал выше – не хочу тратить время на пустые дискуссии.
Жизнь не балует Егора, и приключений у героя больше, чем хотелось бы, подчас очень невесёлых. Удары судьбы, способные искалечить жизнь, лишь закаляют его, выковывая из резкого уличного мальчишки - гражданина. ПЫ. СЫ. Ещё раз повторяю, хруста булок НЕ будет. Балы, красавицы, меценатство и Лучшие Люди России если и будут упоминаться, то чаще всего - с позиции ГГ, заведомо пристрастной. ПЫ. ПЫ. СЫ. Будет Одесса и не только она, приключалово и политика, р-романтика и учёба, работа и всё-всё-всё.
Падают Титаны, обращаясь в прах, меняются части Великого Механизма, и ведущие роли начинают играть совсем другие народы и Идеи. Русским Кантонам предстоит выдержать важнейший экзамен, в котором будет решаться – станет ли территория полноценным государством. Враги говорят, что Кантоны скроены на живую нитку и не выдержат испытания, а лидеры новорожденного государства молчат, но планы у них… … Наполеоновские!
Приключения на суше и на море, в Африке и везде, где только понадобится ГГ и автору!
Жизнь продолжается, яркая и удивительная, полная новых впечатлений и приключений, от которых иногда подрагивают коленки и снятся кошмары. Но ГГ не вчерашний мальчишка-сирота, а закалённый уличный боец, встречающий опасные сюрпризы холодным прищуром синих глаз, уклоном… и левой боковой в челюсть! Осознание прошлого и тяжёлый опыт, неизбежный после жизни в трущобах, смешались воедино, и теперь в душе Егора причудливо переплелись идеализм из прошлой жизни и цинизм из настоящей. Гремучая смесь, заставляющая ГГ совершать ПОСТУПКИ. Спокойной жизни не будет… да не очень-то и хотелось!
![Время мечтать [повесть и рассказы]](/storage/book-covers/ff/ff78f61582c7cc7d46b3752f781fae4383c2a2da.jpg)
Герои всех произведений сборника — обычные люди, которым весьма не повезло оказаться в необычных ситуациях. Каждый ищет свой выход: кто-то с честью, кто-то с пользой, кто-то — как получится… Ну, а что считать победой и какую цену можно за неё заплатить — каждый определяет сам.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.
Мальчишка-сирота видит яркие сны о другой, более счастливой и сытной жизни. Жизни, где он большой и сильный, а вокруг дива-дивные! Арапы чернющие, девки в срамных одёжках, чужеземные диковинные города и самобеглые повозки. Но наступает пора просыпаться… и снова перед глазами привычная реальность. Село в Костромской губернии конца XIX века, обыденная крестьянская жизнь. Только вот не вписывается мальчишка-сирота в эту серую обыденность. А внутри сидит кто-то взрослый и умный. Другой.