Юность нового века - [80]
И Витька уселся под портретом Керенского, не зная, как подступиться к бумагам, которые так и сыпались из Козельска: то от Совета, то от комиссара, то от земской управы.
Первого ноября, поздно вечером, пришел к Шумилиным старый почтмейстер. Он положил потрепанную фуражку на подоконник, вытянул из кармана смятую длинную ленту депеши.
Дед Семен насторожился.
— Дружок из Калуги отстукал, — Петр Васильевич накинул на нос очки в железной оправе. — Разогнали временные солдатский гарнизонный Совет, — тыкал он пальцем в точки и тире на узкой полоске бумаги, — объявили в городе военное положение. Как бы с Иван Иванычем чего не вышло. Горяч он не в меру. Далеко ли до греха? А вдруг не схоронится, угодит под пулю? Я ведь по должности все открытки его читал. Правильный мужик, такому верить можно.
Дяде Ивану и впрямь было плохо. Взбунтовался его триста второй полк. Временные стали хватать зачинщиков и по темным улицам города гнались за дядей Иваном до самой Оки, гулко стреляя из винтовок.
Без шинели и без сапог кинулся он вплавь. Холодная октябрьская вода обожгла ему тело до костей. И почти без сил выполз он на левый берег. Но услыхал перебранку и скрип уключин на воде — погоня шла в лодке — и впритруску кинулся к ближайшей деревне. Там ему дали обогреться, нашли рваный пиджак и опорки. Он отсиделся в избе до другой ночи и двинулся мимо Перемышля к Козельску: хотел навестить отца.
И в то утро, когда из Зимнего дворца матросы вывели трясущихся от страха временных правителей, а Ленин уже был в Смольном, дядя Иван легким стуком в окошко разбудил деда Семена. А рядом с дядей стоял отец, опираясь, на суковатый, кривой дрючок.
К обеду дядя Иван дознался, что застрелить Потапа подбила кулаков Бурманша.
— Гражданская война началась! — сказал дядя Иван в Совете. — Неча ждать милости от господ. Рубить их надо под корень!
И ночью вспыхнул деревянный барский дом в Кудеярове — старые хоромы немца, крытые черепицей. Барыню не тронули: она выскочила к людям в нижней юбке, в мужнином егерском пиджаке, обратала серого жеребца и ускакала в Сухиничи.
Как и говорил дядя Иван: срубили немца под корень. И четыре дня делили его землю по едокам, вымеряя ее самодельной саженью, похожей на циркуль.
Дядя Иван с отцом и с Потапом оформляли в деревне документы на новые наделы, раздавали зерно на посев, выделяли скот бедноте. А в селе мужики и бабы сбивались по вечерам грозной толпой перед барским белокаменным домом. Но все не решались запустить кирпичом в бемские стекла генеральши и начать штурм: Петька Лифанов слонялся возле усадьбы с винтовкой.
Три вечера просидел на крыльце дед Семен после ужина: все прислушивался, как день ото дня нарастал гул в толпе. Подсаживалась к нему мать, зябко кутаясь в большой платок.
— Ты уж не ходи, батя. Не выйдет из тебя разбойник.
— Помолчи, Анна. Не трави душу!
— И Варьку мне жалко. Ну, пускай барыня, а ведь своя — сельская. Вы же ее по миру пустите.
— Жалка у пчелки! Меня пороли, так Варька твоя не плакала.
— Давно это было, быльем поросло.
— Землю я стал пахать, кто рыжего Вадю вызвал?
— Так баба — она баба и есть! Ей ли мужнино добро не жалеть?
— Мужнино, мужнино! — передразнивал дед Семен. — Об себе небось хлопотала. И думать забыла, как в поневе бегала: цаца, других не лучше!
— И Петька вон с ружьем ходит. А ты сгоряча-то и на рожон кинешься.
— Да не в Петьке дело! Мы его мигом прижучим! Ты скажи, чего Варька сидит тут? Прямо по рукам вяжет!
— Ивана с Лешенькой нет и Потапа. С ними был куда смелей.
— Жди их, жди! А народ-то, вишь, совсем дозрел. Руки у него чешутся.
Видно, и дед Лукьян чего-то ждал, и другие мужики: в кучу сбивались, горланили, а рукам воли не давали. И Димка решил: берегли они Варьку, три ночи не спускали с нее глаз. Она успела снести какое-то барахлишко своему папаше — Митьке Казанцеву. А потом увезла в Козельск на подводе двух своих девчонок, белье и столовое серебришко.
Людей охватил хмельной угар. Дед Лукьян вышел из хаты с ломиком, крикнул деду Семену:
— Пошли, Сеня! Бери топор або вилы. Сам видишь — без нас и народ неполный, без нас и квас не квас!
И деды, загремев на крыльце железом, шаркнули подошвами по обмерзшей земле и ушли в темноту.
Димка проспал. Он накинул пиджак, когда мать запалила свет в кухне, тяжело опустилась на коник, уронила руки на стол.
— Не ходи! — сказала она Димке упавшим голосом. — Прошу тебя!
— Што ты, што ты! Да не могу я дома сидеть! — крикнул Димка с порога.
— И с чего вы, Шумилины, все такие разбойники! — послышалось ему вслед.
Димка догнал дедов. Они уже вышли на площадь и молча встали перед черной стенкой людей. Зашевелились бабы: стали напирать сзади и несмело подталкивать к высоким деревянным воротам деда Лукьяна, который знал все входы и выходы в белокаменном барском доме.
Дед Лукьян снял шапку, перекрестился, плюнул на руки и ловко сунул ломик в воротную щель. Заскрипела, затрещала подсохшая старая доска. Кто-то подмог плечом, еще навалились двое, и в широкий проем ворот, озираясь по сторонам и тесня друг друга, черной лавиной кинулись люди.
Петька Лифанов побежал на почту — отбивать телеграмму в Козельск.
Книга рассказывает о жизни секретаря ЦК РКСМ Петра Смородина. С именем П. Смородина связана героическая деятельность РКСМ в годы гражданской войны и перехода к мирному строительству.В книге представлены иллюстрации.
Книга рассказывает о жизни и деятельности революционера Виктора Павловича Ногина.
Автор провёл лето на Алтае. Он видел горы, ходил по степям, забирался в тайгу, плыл по рекам этого чудесного края. В своём путешествии он встречался с пастухами, плотогонами, садоводами, охотниками, приобрёл многих друзей, взрослых и ребят, и обо всех этих встречах, о разных приключениях, которые случались с ним и его спутниками, он и написал рассказы, собранные в книге «Как я путешествовал по Алтаю».
В книге рассказывается о жизни и деятельности Михаила Васильевича Фрунзе — революционера, советского государственного и военного деятеля, одного из наиболее крупных военачальников Красной Армии во время Гражданской войны, военного теоретика.
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?