Юность или зрелость? - [19]

Я обернулась, проверяя, не среагировала ли мама. Прикрыв дверь с этой стороны, я положила на мобильный подушку и подождала, когда приглушенный звук утихнет. Вскоре дребезжание прекратилось, будто я с жестокостью придушила свой айфон. Я чудовище! Поспешив откинуть подушку, я залезла в настройки и включила беззвучный режим. В этот момент он стал звонить опять. А если он как-нибудь позвонит при МинУ? Или при отце? Почему я трушу? Я должна поговорить с ним и всё объяснить! Набравшись смелости, я приняла звонок.

— Зачем ты звонишь мне?

— А почему ты мне не поднимаешь? — услышала я встречную претензию.

— Вопросом на вопрос отвечают только некультурные люди!

— А не поднимают трубку кто? Истинные леди? — я сжала зубы, ещё раз оглянувшись и отойдя от двери подальше.

— Мне неудобно говорить с тобой, понимаешь? Чего тебе надо? — мы ответим друг другу хоть на что-то? Или открыт аукцион любопытства?

— Почему ты отказалась идти с нами в кино? — и лот номер один отправляется к молодому человеку высокого роста с необыкновенно настойчивым взглядом.

— А почему я должна была согласиться? — а следующий экспонат уходит невесте господина Ли МинУ.

— А почему бы нет? Это всего лишь просмотр фильма. Я хотел бы с тобой увидеться. — хотя бы что-то.

— Я не глупая, я понимаю, зачем ты хочешь увидеться, но если я тебе понравилась, то лучше забудь, потому что я помолвлена и твердо намерена выйти замуж за кандидата моего отца. — постаралась я приструнить его.

— А я разве скрываю, что ты мне понравилась? — плюс тебе, СанХун. Хотя бы не увиливаешь. — Но неужели тебе не кажется неправильным собираться замуж за навязанного тебе человека? Ты же его не любишь!

— А кого я должна любить? Тебя, может? — я усмехнулась. Мне показалось, что я блеснула превосходством разницы в три года, но на деле зафонтанировала цинизмом, которого не было в этом парне. Возможно из-за юности.

— Это не телефонный разговор. — тихо промолвил он.

— Тебе просто нечего ответить по факту. — хмыкнула я.

— Нет, просто это, действительно, не телефонный разговор. — повторил он.

— А я бы предпочла услышать какой-то аргумент сейчас, потому что без доводов в реальности мы всё равно не увидимся. — да что я! Он может привести хоть тысячу «за», я всё равно не стану сговариваться с ним о встрече.

— Хорошо, — СанХун выдохнул. — ты могла бы вполне в меня влюбиться. Если бы согласилась пообщаться.

— Пообщавшись я могу влюбиться и в своего нареченного, — я ощутила вкус близкой победы. — возможно даже этот момент не за горами, так что зря беспокоишься.

— Но он же тебя так сильно старше! — какой же упрямый!

— Разве это плохо? Мужчина должен быть опытнее, умнее и взрослее.

— Это не от возраста зависит, — ишь какой! Больно умудренный, что ли? Надо было заканчивать этот бесполезный диалог и возвращаться к учебе. — да и дело не в абстрактных характеристиках! Люди должны подходить друг другу.

— СанХун, пожалуйста, не делай бессмысленных попыток. Не звони мне больше, хорошо? Я очень тебя прошу.

Короткая тишина, и вдруг пошли быстрые гудки. Я тут же почувствовала укол совести. Я обидела его. Не надо было так строго и грубо. Бедный. Перезвонить и извиниться? Или написать, что сожалею? Нет, ещё надумает, что я пошла на попятную. Отрезала, так отрезала! Я ведь ради его же блага, чтобы не строил иллюзий. Но почему я отшила его без должной хладнокровности? Почему говорила с ним так, будто боялась на что-то согласиться? Неужели я и сама едва не заразилась подобием иллюзий? Но что я могла вообразить? Сочетание реального и идеального. Замужества, происходящих событий, образа МинУ с великолепным торсом СанХуна, его настырным взором из-под черных бровей.

Хватит! Кто сказал, что у МинУ плохая фигура? И взгляд у него тоже интересный, с хитрецой, таящийся. В нем было полно достоинств и отсутствие юношеской прыти, неудержимого темперамента и прямоты не делало его хуже. Топнув, я вернулась к матери под бок и сказала, что звонила однокурсница. Она продолжила следить за махинациями ведущих и их гостей на плите, а я постаралась сосредоточиться на параграфе. Но раскаяние проникло в меня, подобно смертельному вирусу. Почему мне так стыдно перед СанХуном? Я ведь не флиртовала с ним, не давала ложных надежд. Только ответила дважды на его призывный взгляд… не смогла отвести своих глаз от его. О чем он думал в те минуты? О чем думала я! Тоже мне, Монтекки на балу Капулетти! Знаю я эти истории, мне таких не надо. Всегда считала, что персонаж Париса прекрасен и солиден. И будь Джульетта послушнее, у пьесы был бы счастливый конец, а не гора трупов. Так не позволю же я разыграться трагедии!

Как ни в чем не бывало, когда было уже поздно, позвонила ТэРи. Я тоже уже не вспомнила наши прения. Подруга была вся на эмоциях и спешила поделиться чем-то, что её взволновало настолько, что она говорила сбивчиво, слова слетали, как капли сильного дождя, которые обрушиваются на крыши, а потом ещё повторным потоком шлепаются на землю. Шумно, беспрерывно, как арпеджио.

— Мы поцеловались. Поцеловались! Представляешь? Поцеловались! Он просто взял, и поцеловал меня! В кино, на последнем ряду! Как в фильмах! То есть, мы смотрели фильм, и сами были, как герои фильма. Представляешь? Даже не знаю, кто больше смущался. Конечно, если бы не темнота, ничего бы не случилось, а так — это было! Было! Мы с РокХеном поцеловались! Он робко начал, но я, конечно, не стала строить из себя незнамо что: растерянность, оскорбленность или недотрогу. Я сразу поддалась. И это случилось! Случилось!