Юность или зрелость? - [11]

— Чего? — шепотом спросила я.

— Пойдёшь со мной сегодня на свидание? — так же тихо задала она вопрос.

— Какое ещё свидание? — недоумевающее косилась я на неё, желая вернуться к прослушиванию материала, но и заинтересовавшись её словами.

— Мы списались с РокХёном. Приглашает придти посмотреть на репетицию. — уточнила она.

Я задумалась, прежде чем ответить. Монотонная декламация о традиционных пейзажах сансухва с демонстрацией репродукций творений Ли СанБёма сильно сбивали с мысли. Пойти опять на репетицию «Ста процентов»? Ли СанБём принадлежит к первому поколению современных корейских художников. Что я там буду делать без МинУ? Он начал писать во время японской колонизации, копируя китайскую живопись. А если меня там увидит Энди? Или сами парни расскажут, что я там была? Но вскоре он перенимает западную технику, ищет свой исконный стиль, сочетая реальность и идеал. Опять увидеть того молодого человека с горящими глазами. Без присутствия МинУ. Реальность сочетая с идеалом. Надо записать, хорошо сказано. Какое у него было тело всё-таки выточенное. Этот пресс. Идеальный. Я бы могла долго смотреть на него, как на произведение искусства, как на античную статую.

— Посмотрите на этот шедевр, — громче говорит преподаватель. Да-да, именно шедевр. Сколько работы нужно вложить, чтобы добиться такой формы! — «Пейзаж на рассвете» является гениальным доказательством вызревшего стиля Ли СанБёма, суммирует его опыт.

Я же не собираюсь делать там ничего предосудительного, но я просто не хочу терпеть переглядки с незнакомцем. Простая композиции вертикалей и горизонталей, тополя и поток воды на переднем плане, нежный пик горы на заднем. Линии живота и грудной клетки, очерченные мышцы. Какая прелесть. Я отложила ручку. У меня едет крыша.

— Нет, ТэРи, — я сказала громковато и, опомнившись, понизила тон. — я не хочу с тобой идти.

— Что?! — мы шуршали, как камыши на ветру. — Ты не можешь меня бросить! Я без тебя не пойду никуда!

— Возьми КванХэ.

— Это само собой! — на нас изредка поглядывали, и мы уже почти шевелили одними губами, беззвучно. — Она тоже пойдет, но и ты!

— А если МинУ скажут, что я там была? Ты не подумала? — надо вернуться к лекции, но это уже было выше моих сил.

— И что в этом такого? — удивилась ТэРи. Как, у неё всё так просто? Завидую. — В конце концов, когда ты позвала нас тебя поддержать, мы согласились! А сама? Предательница!

Я замолчала. Не обиделась. На правду не обижаются. Почему же я не хотела ответить услугой на услугу? Я не должна была так поступать с подругой.

— Хорошо, — сдалась я, вновь беря ручку.

— Ура! — прошептала ТэРи в сложенные рупором ладошки и тоже увлеклась рассказом профессора.

Обычно я владею собой, собираюсь и продолжаю учиться в любой обстановке. Иногда мне даже телевизор или грохот на улице не мешали. Но тут я почему-то просто не вспомнила, что надо слушать и писать. С ручкой в руке, я придумывала, как объясню и расскажу МинУ о том, как бегала с подружками в агентство к Энди поглазеть на полуголых мальчиков, танцующих пляски оголодавших самцов. Я всё-таки училась на факультете искусства, я знала, откуда пошли танцы и что они означают. Древние люди устраивали все обряды с единственной целью — замилостивить природу, а для чего? Правильно, чтобы она дала урожай, еду, пищу, дождь, влагу. А как это можно было сделать? Правильно, наглядно демонстрируя, что от неё надо. Все первобытные люди считали Землю — Женщиной, Матерью, а Небо — Мужчиной, Отцом, который проливает дождь и осеменяет Землю, после чего та рожает то, что давало жизнь людям. Когда были засухи, погодные катаклизмы, шаманы и племена выстраивались в примитивные пляски, где мужчины изображали спаривающихся, где женщины изображали принятие в себя возбужденного партнера. Все движения должны были заводить, возбуждать, воспламенять. Показывать пример Небу и Земле. Смысл танца был в том, чтобы породить желание родить. Если коротко. Глядя на современную эстраду и даже поверхностно пробегаясь по хореографии большинства групп, я могла с уверенностью сказать, что ничего не изменилось. Воздействие на сексуальные рецепторы молодежи давало отличные доходы и обогащало. Это же так увлекает, так манит! Будь я в министерстве, я бы запретила показ большинства танцев несовершеннолетним. Вот такое во мне иногда просыпалось неистовое ханжество. Сама я старалась не смотреть ничего такого, зная, откуда ноги растут. И мне хватило пяти секунд предыдущего посещения T.O.P. Media, чтобы убедиться — да, я права. А ТэРи… она знала то же самое, что и я! Почему же она не обращала внимания на всё это? Эх, горе луковое. А потом удивляется, что у неё в жизни что-то не складывается. Мало знать, надо ещё уметь прикладывать знания на актуальную конъюнктуру.

Меня вывел из задумчивости звонок на перемену. Боже мой! О чем говорил преподаватель? На что стоит обратить внимание в творчестве Ли СанБёма? Что со мной творится?! Изменения в моей жизни напрочь выбивают меня из колеи. А теперь я ещё и подписалась под тем, чтобы сделать что-то противоречащее моим убеждениям.

Танец

Железная дверь, конечно, была за семью печатями для праздных любопытствующих и открывалась сложнее, чем по «сим-сим». Пока ТэРи набирала РокХёна, она всё же успела распахнуться, и из помещения вышел мужчина, собиравшийся покурить. Он окинул нас таким пренебрежительным взглядом, что мне захотелось уйти. Да не поклонницы мы, нет! Мы тут это… адреналин в крови пришли поднять. Легальными способами. Дверь опять приоткрылась, и оттуда высунулся РокХен, сбросивший звонок ТэРи.