Юность атамана - [5]

Иван шел по пылающему городу, с любопытством озираясь по сторонам Хотя он и испытывал отвращение к резне мирного населения, но в грабеже опустевших домов принимал деятельное участие, правда, без особого успеха. Все ценное уже либо было разграблено до него, либо жители успели захватить свои пожитки с собой, убегая из города. Наконец, когда он углубился в один из переулков, его внимание привлек дом, окруженный глухим глинобитным забором с воротами. Криков или шума из него не доносилось, вокруг тоже все было тихо. Судя по всему, здесь никто из казаков еще побывать не успел. Иван ударил эфесом сабли в ворота. Они оказались не запертыми и одна из их створок отворилась. Достав из-за пояса пистолет, казак, держа его в одной руке, а саблю в другой, осторожно вошел во двор, в котором, как это и принято у татар, росло несколько деревьев инжира, черешни, кусты винограда. В тени деревьев, весело журчал неглубокий прозрачный ручей, по-видимому, берущий свое начало где-то в горах.

— Судя по всему это дом какого-то богача, — подумал Иван и решительно поднялся на террасу.

Глава третья. Незнакомец

Однако, вопреки его ожиданиям, ничего особенно ценного в комнатах не оказалось. Деньги и золото хозяева, по-видимому, забрали с собой, лишь в сундуках, стоявших вдоль стен, нашлись пара кусков материи, да несколько женских платьев. Обшарив весь дом, разочарованный юноша уже собрался было уходить, но в одной из комнат его внимание привлек висевший на стене ковер.

— Прихвачу, хотя бы его, — решил Иван и сдернул ковер со стены. К его удивлению, за ковром в стене он обнаружил дверь, закрытую на железный засов. Он отодвинул засов, за дверью оказалась еще одна комната, в которой царил густой полумрак. Узкий луч света проникал лишь в забранное железными прутьями маленькое окошечко под самым потолком. Окинув взглядом комнату, он увидел в углу фигуру человека, прикованного железной цепью к стене. Его ноги и руки были перевиты той же цепью, а глаза завязаны повязкой из какой-то плотной темной ткани.

— Эй, ты кто будешь? — спросил удивленный юноша. Человек не ответил и только сейчас Иван понял, что он то ли мертв, то ли без сознания. Серко вошел в комнату и, когда глаза привыкли к полумраку, заметил, что в нише в противоположной от узника стене лежит ключ, который подошел к замку на цепи.

Отомкнув цепь, он осторожно поднял незнакомца на руки и вынес во двор. Там он положил его на траву возле ручья и снял с лица повязку. Затем Иван припал ухом к его груди, различив слабые удары сердца. Обрызгав лицо спасенного им человека водой из ручья, Иван осмотрел его более внимательно и с удивлением убедился, что человек этот совершенно особенный, ранее такого типа людей встречать ему не приходилось. Незнакомец был изможден, видимо его плохо кормили, но в целом выглядел крепким и сильным.

— Ему отъесться надо и недели через две он будет, как огурчик, — подумал Иван, окидывая взглядом рельефные мышцы на полуголом исхудавшем теле лежащего перед ним человека. Выглядел он лет на тридцать, тело его было смуглым, по-видимому, от природы, но с каким-то особенным отливом, как и кожа на его обросшем бородой худощавом с высокими скулами лице. Голову незнакомца венчала шапка густых иссиня-черных волос. Глаза его были плотно закрыты, но дыхание становилось все более ровным. Заметив, что губы незнакомца пересохли и посерели, казак зачерпнул горсть воды и, приподняв ему голову, поднес воду к его губам. Тот сделал, чисто механически, несколько глотков и вдруг открыл глаза. Взгляд его будто проник в самую глубину души Ивана, оставив там какой-то неизгладимый след. Завороженный пронзительной глубиной его необычайно синих, как омуты, глаз, Иван на какое-то мгновение даже потерял ощущение времени.

— Ты, кто? — наконец, придя в себя, спросил он по-татарски.

— У меня несколько имен, — с небольшой заминкой раздельно ответил незнакомец, приподнимаясь с земли, — можешь звать меня Киритин.

Он с видимым усилием сел и внимательно посмотрел на юношу.

— Я вижу ты казак? Что ты делаешь в этом проклятом богами месте?

— Мы пришли на помощь Шагин-гирею против его брата Джанибек-Гирея.

— Да, я слыхал о том, что между ними вражда, пока меня еще не посадили на цепь.

Внезапно глаза его сузились и он крикнул:

— Берегись!

Секундой позже Серко и сам увидел, что в ворота вбежало пять татар с обнаженными саблями в руках.

— Откуда их черт принес? — мелькнула мысль, в то время как его собственная сабля уже с мягким шорохом покидала ножны.

Татары, не обращая внимания на остававшегося в полулежащем положении Киритина, бросились с разных сторон на молодого казака. Иван ужом скользил между ними, отчаянно отбивая сыпавшиеся на него со всех сторон удары, но с холодеющим сердцем понимал, что выстоять против пяти отлично тренированных бойцов ему не удастся. За два года, проведенных на Дону в постоянных тренировках в сабельном бою, он стал неплохим фехтовальщиком, но выстоять против пяти противников ему было явно не под силу. Он уже приготовился отдать свою жизнь подороже и унести с собой в могилу, хотя бы одного татарина, как вдруг один из противников внезапно будто споткнулся на ровном месте, выронил саблю и начал медленно падать. Падение его было настолько замедленным, будто он застрял в густом болоте. Через мгновение то же случилось и со вторым татарином. Иван, воспользовавшись секундным замешательством третьего, рубанул его концом своей сабли в висок и тот, пошатнувшись, упал навзничь. Два оставшихся противника с криками: «Шайтан, шайтан!» побросали оружие и обратились в бегство.