— Открывайте! Мы не сделаем вам ничего плохого!
Мы хранили молчание. Правой рукой я по-прежнему сжимал увесистую дубину, левой схватил тяжелое пресс-папье.
Под непрерывными ударами топора дверь кабинета рухнула, и на пороге появилось четверо мужчин в масках.
Я со всей силы швырнул в них чугунное пресс-папье. Оно попало в одного из бандитов, и тот взвыл от боли. Вслед за тем прозвучал выстрел из карабина.
И тут произошло нечто невероятное. Юная уличная гимнастка, загородив меня собой, вышла вперед с красным мешочком в левой руке, и буквально через секунду выхваченный из него острый нож — один из тех, что она метала на ярмарках, вонзился в горло ближайшего бандита. Тот испустил сдавленный вопль, а его сподвижники от неожиданности застыли на месте.
Один за другим — с необычайной быстротой — в нападающих полетели еще три ножа, и все они попали в цель.
Двое бандитов сбежали. Двое других, истекающие кровью и перепуганные насмерть, не оказали никакого сопротивления, когда я их связал, пристукнув на всякий случай дубиной.
А юная уличная гимнастка между тем преспокойно оставалась на месте, откуда наносила свои разящие удары. Правда, ее пробрала легкая дрожь. И тем не менее она улыбнулась мне и сказала:
— Не правда ли, мсье, это принесло вам удачу?