Юмор в милицейском мундире (Веселые стражи порядка). Часть II - [2]

Результат девятидневного пребывания в министерском кресле был побит спустя семьдесят лет, а вот второе достижение Рыкова незыблемо стоит до сих пор. 16 ноября он сложил с себя полномочия министра и вышел из состава правительства в знак протеста. Он, видите ли, хотел, чтобы правительство было однородно социалистическое, а оно было создано как чисто-конкретно большевистское. Из всех последующих наркомов и министров никто со своей должностью в знак протеста не расставался.

И, наконец, третьим знаменательным событием, связанным с работой Рыкова в НКВД, стало то, что второй раз в истории России во главе органов внутренних дел оказался ранее судимый человек. Помешал Алексею Ивановичу стать рекордсменом и в этом виде программы министр временного правительства Ираклий Церетели, который 10 лет до 1917 года кантовался по каторгам и ссылкам. Но и Рыков до революции был не последним человеком среди революционеров. Все московские филеры имели о нем справку: «Алексей Иванович Рыков, он же Власов, он же Сухорученко Михаил Алексеевич, кличка наблюдения «Глухарь»». В царское время Алексей Иванович неоднократно арестовывался, ссылался, совершал побег из ссылок. В общем, весьма модная ныне тема «Можно ли допускать во власть ранее судимых лиц?» в 17-м была не актуальна. Наоборот, без тюремного опыта тогда трудно было рассчитывать на успешную политическую карьеру. Что подтвердил и пример сменщика Рыкова.

* * *

Вторым главой Народного комиссариата внутренних дел стал Григорий Иванович Петровский. По недавно заведенной традиции новый нарком не понаслышке был знаком с прелестями пенитенциарной системы. В 1912-14 гг. он, будучи депутатом Госдумы, но, не имея депутатской неприкосновенности, неосмотрительно выступал за освобождение рабочего класса. Освободить посредством пламенных речей в Думе рабочий класс не получилось, зато депутатов-большевиков в 1914 году арестовали, осудили и сослали. В частности Петровского отправили в Восточную Сибирь на «вечное поселение». Но, как известно, «ничто не вечно под луною». Не прошло и трех лет, как Григорий Иванович получил отличную возможность поквитаться с теми, кто его арестовывал и судил. Не знаю, стал ли он кому- либо мстить, но графу Монте-Кристо не хватило бы всех его сокровищ за такую блестящую возможность.

А своеобразным «рекордом» для Григория Ивановича стало его образование. Он оказался наименее образованным из всех предшествующих глав МВД. «Университеты» Петровского ограничились двумя с половиной годами школы при Харьковской семинарии.

Еще одним значимым достижением Петровского стало то, что он первым из советских министров внутренних дел увековечил свое имя. В его честь был назван ныне один из крупнейших городов Украины — Днепропетровск.

* * *

И, как уже говорилось, третьим наркомом внутренних дел был назначен Феликс Эдмундович Дзержинский. Причем на пост главы НКВД он пришел уже в ранге чемпиона по пусканию в расход бывших министров внутренних дел. По приговорам ВЧК, которой руководил Дзержинский, были расстреляны Алексей Хвостов и Александр Протопопов.

А «рекорд», поставленный Дзержинским в период работы в НКВД, состоял в том, что он стал самым выдающимся совместителем. В истории МВД были случаи, года министры занимали одновременно несколько стульев. Например, Столыпин успешно совмещал пост главы кабинета министров с руководством полицейским ведомством. Однако Феликс Эдмундович превзошел всех. Будучи с 20 декабря 1917 года руководителем ВЧК, он 30 марта 1919 года становится народным комиссаром внутренних дел РСФСР, затем 21 октября 1919 года — Председателем Военного Совета войск внутренней охраны, 19 февраля 1920 года — председателем Главного комитета по всеобщей трудовой повинности, 20 октября 1920 года — председателем Московского комитета обороны и, наконец, в апреле 1921 года еще и народным комиссаром путей сообщения страны. И этот перечень не учитывает множество комитетов и комиссий, в которых состоял Дзержинский. Понятно, что при такой колоссальной нагрузке Феликсу Эдмундовичу, каким бы «железным» он ни был, приходилось непросто. Сил и времени на руководство НКВД порой просто не хватало. На заседаниях коллегии НКВД в 1920 году он был лишь один раз. В 1921 году не смог удостоить их своим присутствием 11 месяцев, в 1922 году вообще не принимал участия в работе коллегии.

Понятно, что от такого невнимания со стороны наркома его ведомство чахло, словно растение без полива. К концу правления Дзержинского на посту главы НКВД из 48 школ милиции осталось только 11, остальные закрылись из-за нефинансирования. А милиционеры влачили жалкое существование. В 1923 году их зарплата составляла 20–30 рублей, для сравнения дворник получал 45–50 рублей, а стрелок военизированной охраны — 60 рублей.

Однако народу эти мелочи были не интересны, и в своем устном творчестве он сохранил образ Дзержинского не столько как чекиста, а как колоритного человека, близкого к Вождю мирового пролетариата. Так рука об руку они и идут с Лениным из анекдота в анекдот, подобно Холмсу и Ватсону, Чапаеву и Петьке.

Дзержинский, утомившись после бессонной ночи в ЧК, прикорнул, сидя на стуле. К нему тихонечко подкрался Ленин и — хлоп по кумполу!